Наступление

И те кто здесь воевал, не знали, что происходит в Москве — да и не хотели знать, если честно. Ведь воевали они не за Москву, воевали — за родину.

Афганистан, перевал Сатыкандав. Операция «Магистраль». 9-я рота 07 января 1988 года 15.30

Когда ты слышишь, что летит снаряд — хочется одного — исчезнуть. Раствориться, слиться с землей, пропасть. Нарастающий свист рвет душу, и когда наконец происходит долгожданный разрыв— ты вздыхаешь с облегчением — пронесло. Пока — пронесло, на смену разорвавшемуся уже летит следующий. Говорят, что свой снаряд, как и свою пулю не слышишь. Неправда — слышишь, и еще как. Пулю и в самом деле часто не слышишь, потому что пуля летит на сверхзвуке и сначала прилетает она, а потом уже и звук выстрела. Если ты услышал пулю — значит, ты еще жив, значит она не попала в тебя. А снаряд…

Прошляпили…

Бум-бум-бум-бум!

Четыре разрыва сливаются почти в унисон — духи запускают по четыре ракеты враз. Это пусковая установка такая — она полусамодельная, ракеты запускаются со сваренной в Пакистане станины при помощи автомобильного аккумулятора. Наши ракеты, от БМ-21 Град, других взять неоткуда. Их у духов— полно, в каждом втором тайнике есть. Откуда? От партнеров… понятно откуда, что мы передаем — половина сразу у духов оказывается. Вот такие партнеры…

Собственно говоря — никто ничего хорошего от этой высадки и не ждал. Их высадили недалеко от границы Пакистана и Афганистана — в их задачу входило занять стратегически важную высоту, откуда окружающая местность просматривалась на километры. Они должны были и не допустить как подхода подкреплений к боевикам — так и прорыва крупных сил боевиков в Пакистан. Их было тридцать девять человек — знаменитая девятая рота триста сорок пятого парашютно-десантного, под командованием заместителя командира роты, старшего лейтенанта Сергея Борисовича Ткачева. Конечно, сидели в этом районе они не одни, были у них соседи, да и без поддержки не оставили, да и высота господствующая… но все равно рассчитывать, что тридцать девять человек задержат все основное ядро моджахедов, если те пойдут на прорыв — а это до двух тысяч активных штыков — было смешно. Но — надо…

Они успели оседлать высоту — до нее пришлось идти несколько километров по снегу, под безжалостным, секущим лицо ветром, когда сорвались переговоры о сдаче. Духов хотели просто выпустить из провинции, дать им коридор и доставить таки в проклятый Хост продовольствие. Ради этого советской госбезопасности удалось дискредитировать Хаккани — его вызвали в Пакистан по подозрению в предательстве. Действие это произвело обратно — если кто до этого и думал сдаться — сейчас все отчетливо понимали, что ждет их в Пакистане, сдавшихся. И готовы были — стоять до конца.

До сегодняшнего дня было относительно тихо, они успели окопаться, выставить пулеметные точки и наладить нехитрый солдатский быт — в норах, в землянках, на пронизывающем ветру, с снегу. Несколько минометных мин в день, которые залетали в их епархию — не считались даже за обстрел. В основном снаряды летели над головами, как наши, так и их — каждый в свою сторону. А вот сейчас — как прорвало чертей…

Бум-бум-бум-бум!

Еще несколько разрывов и то ли крик то ли вой слева, откуда-то слева — но невозможно даже поднять головы. Надо выжить — просто выжить под этими эрэсами, в конце концов, у духов их не вагон, и рано или поздно они прекратят обстрел. Если к этому моменту на высоте в этом секторе обороны не останется никого живых — вырежут всю роту.

Бум-бум-бум-бум!

Новые разрывы, совсем близко, мерзлая земля вперемешку со снегом валится в окопчик, высохший рот судорожно пытается схватить выбитый из легких воздух.

Рядом, буквально под бок, в окопчик свалился кто-то, гвардии сержант Борисов командир умиравшего на высоте отделения повернулся, выхватил нож.

— Я это! Не стреляйте, товарищ гвардии сержант, это я!

Глаза белые… еще немного и паника начнется.

— Доклад, боец! Что произошло!?

— Товарищ гвардии сержант, Федотов погиб!

— Совсем?! — задал как нельзя более глупый вопрос комод[65]

— Насмерть убило!

— Как?

— Осколками от РСа!

Борисов попытался вспомнить Федотова… и не смог… все выбито было из головы разрывами эрэсов…

— Давай на пост!

Боец замялся, и сержант его понимал — во время перебежки солдат уязвим более всего, если лягут очередные эрэсы — следующим ляжет уже он.

— Оставайся здесь!

И тут Борисов понял, что в отлаженном как кузнечный молот механизме: четыре — сто, четыре — стоп — произошел сбой очередная партия РСов не прилетела вовремя, не вздыбила землю. Значит — начинается.

Сержант поднялся из ячейки на колени — она была не в полный рост, в полный рост выкопать стрелковую ячейку в мерзлой земле можно было только с помощью взрывчатки — плюхнул перед собой автомат, сорванным голосом заорал

— Отделение к бою!