Наступление

Чертовы пакистанцы… Договаривались же, если видишь добычу не по зубам — пропускаешь ее. Прячешься за горным склоном, еще за чем.

Вот, может быть, и спрятался…

Мелькнул еще один самолет, ни тот ни другой его не заметили, воздушная волна от второго едва не бросила его на скалу…

Только бы Леха не подвел. Только бы…

— Готовность…

— Вооружение готово! — отозвался оператор.

Ми-24, вооруженный восемнадцатью ракетами воздух — воздух — пошел вверх…

* * *

Полковник Рашид увидел вертолет Ми-24, когда до него было меньше километра — расстояние, которое Боевой Сокол преодолевает за пару секунд. Все, что он успел сделать — это дать очередь из пушечного контейнера, особо и не целясь — ни гасить скорость, ни маневрировать — расстояния до цели катастрофически не хватало. После чего — он принял ручку на себя, в глазах потемнело, тревожной трелью зашлась система оповещения. Его взяли на прицел…

* * *

Подполковник Потапов вышел на позицию — тут со спины что-то ударило, огненная трасса пронеслась совсем рядом, вертолет тяжело шатнуло. Если бы он видел последний атакующий его чуть ли не тараном Сокол — наверное, он бы шарахнулся в сторону и, возможно — задел бы брюхом за скалу. Но он на свое счастье этого не увидел и удержал вертолет, в то время как оператор выпускал ракету за ракетой…

* * *

Произошло то, чему никто не поверил бы — если бы не данные объективного контроля с установленной в десантном отсеке вертолета аппаратуры. Метнувшись за легкой добычей Тигры погубили сами себя. Когда речевой автоинформатор сообщил им о летящих им вслед ракетах, два Боевых Сокола метнулись в стороны — и один из них зацепил другой. Самолеты были над самой землей, ни про какое катапультирование не могло быть и речи. Миг — и дымный костер на горном склоне, вот и все, что осталось от двух грозных боевых самолетов, на которые их страна потратила немалые деньги. Через секунду погиб еще один самолет — первая Игла лишь повредила его, но вспышка пожара привлекла внимание еще одной ракеты и эта — уже была смертельной.

Тигры, почти безоружные по меркам воздушного боя, бросились в разные стороны…

* * *

Полковник Рашид, он же майор Линден едва успел отстрелить тепловые ловушки, как за хвостом самолета гулко грохнуло — и несколько лампочек на приборной панели загорелись красным.

Вот ублюдок…

Похоже, что двигатель в норме… закрылки! Ублюдок, он повредил закрылки. Черт его знает, сколько он так продержится — но в маневре он отныне ограничен. Самолет — спарка и так перетяжелен, а тут еще и …

Медленно, стараясь не делать резких движений, полковник начал выводить самолет из кабрирования[351]. Двигатель грелся — но пока в пределах нормы, если есть утечка — то очень небольшая. Черт, если самолет поврежден, то нужно возвращаться на аэродром, нельзя пилотировать поврежденный самолет, в конце концов, могут в любой момент появиться русские и им то будет наплевать на то, что у него поврежден хвост и закрылки. Но он не мог просто так уйти отсюда, получалось бы — что он сам смотался при малейших неприятностях.

Боевой Сокол перешел в горизонтальный полет примерно на шести тысячах.

— Тигр ведущий — всем Тиграм, доложить обстановку, выполнять! — рявкнул полковник по связи

Рации едва работали, основная станция помех работала от Джелалабада — но он уловил, что один вертолет сбит, а второй, кажется, уходит в сторону Баграма. Полковник вспомнил карту и понял, что у него есть время только на один заход, дальше они окажется над Баграмом, потрепанные и почти безоружные.

Полковник начал переводить самолет в пологое пикирование. Ни на что другое он не решился, самая большая проблема будет с тем, чтобы захватить вертолет противника в прицел. Он не сможет активно маневрировать.

И тут он увидел вертолет.

Он не просто летел — он все равно, что танцевал, смещаясь на северо-запад, к Баграму. Его пилот хорошо, даже досконально знал возможности своей машины — и виртуозно пользовался своей низкой скоростью как оружием. Огненные бичи пушечных трасс заходящих на него пакистанских Соколов хлестали то слева, то справа — но он держался…

Молодец…

Полковник начал снижаться, он не пытался поймать вертолет противника в прицел, он примерно наметил точку, которую он не сможет избежать в любом случае. Ублюдок хорошо знает, за сколько Сайдвиндер может захватить цель, и пользуется этим, постоянно срывая захват. Но на его Соколе — тридцатимиллиметровая пушка, вот он ее и применит…

— Аллах… — крик в рации оборвался

Полковник глянул вправо, туда, где шла собачья свалка. Вместо одного из Соколов к земле летела пылающая комета. Их оставалось четверо.

Четыре самолета за один вертолет. Такого не могло быть никогда.

Но такое было.

Глянув на указатель уровня топлива, полковник понял, что надо поворачивать назад.