…Наступит уготованное для них

Странно было слышать подобные речи в столь прозаической обстановке, как купе первого класса катившегося среди мирных английских пейзажей поезда. Но хмурое выражение лица Флаксмана Лоу и его твердый тон не оставляли сомнений: он говорил серьезно. От меня не укрылось, что его слова произвели впечатление на Холмса, а когда тот ответил, его голос звучал намного сдержаннее и примирительнее, чем несколько минут назад.

— Что ж, мистер Лоу, в чем-то мы с вами согласны, в чем-то нет, но мне не терпится заняться этим делом. Возможно, вам еще есть что рассказать о мистере Карсвелле?

— При чем тут Карсвелл? — вмешался я. — Его уже почти год как нет в живых, и наверняка он не имеет никакого отношения к происходящему сейчас.

— Может, и не имеет, — сказал мой друг, — но факт остается фактом: некто, умерший при странных обстоятельствах и, возможно, причастный к смерти по крайней мере одного человека, оставил после себя дом, где в очередной раз происходят таинственные события. Возможно, это всего лишь совпадение, но не из тех, которое детектив может оставить без внимания. Чем больше фактов будет у нас на руках, тем вероятнее, что дело мистера и миссис Фитцджеральд решится быстро и удовлетворяющим всех образом.

Не стану испытывать терпение читателей, в подробностях излагая описанные Флаксманом Лоу события. Доктор Джеймс из Королевского колледжа составил собственный отчет о данном деле, который общедоступен. Скажу лишь, что мистер Джулиан Карсвелл оказался человеком крайне неприятным, склонным к вспышкам гнева, чувствительным к реальной и воображаемой критике и к тому же весьма мстительным. Любому, кто попадался ему на пути, приходилось всерьез опасаться за собственную безопасность. По словам Лоу, он был причастен к смерти Джона Харрингтона и едва не убил Эдварда Даннинга, хотя Холмс отказался поверить, что для этой цели использовались сверхъестественные средства. Не поверил он и в то, что внезапная смерть Карсвелла в Абвиле — нечто большее, чем несчастный случай, каковым его сочли французские следователи.

— Если человек шлялся по территории, где шел обширный ремонт, вряд ли стоит удивляться, что с ним случилось несчастье, — сказал он, на что Флаксман Лоу лишь молча покачал головой.

Попутчик только-только успел закончить свой рассказ, когда поезд стал замедлять ход и объявили нашу остановку. Вместе с нами сошла горстка пассажиров, и едва поезд тронулся, как приблизился кучер.

— Мистер Холмс, доктор Ватсон и мистер Лоу, не так ли? — почтительно кивнул он нам. — Вас ждут, джентльмены. Прошу следовать за мной. О вашем багаже я позабочусь.

Покинув станцию, мы обнаружили коляску, запряженную парой прекрасных лошадей. Холмс окинул их внимательным взглядом.

— Вижу, до аббатства Лаффорд не так уж далеко, — заметил он.

Кучер удивленно взглянул на него.

— Нет, сэр, чуть больше мили. А вы уже тут бывали?

— Нет, — вмешался Лоу, прежде чем мой друг успел ответить, — но лошади свежие и лоснящиеся, из чего следует, что они проделали не очень долгий путь.

Губы Холмса изогнулись в едва заметной улыбке.

— Вы крайне наблюдательны, мистер Лоу. Прекрасная черта для детектива.

— Я учился у мастера, — слегка поклонившись, ответил Лоу. — На самом деле должен сказать, что первые рассказы о ваших делах, перенесенные на бумагу доктором Ватсоном, навели меня на мысль применить методы Шерлока Холмса к исследованию тех самых рубежей, о которых мы говорили по пути сюда. Кто знает, вероятно, однажды вас признают столь же великим предтечей в данной области, каковым сейчас вы являетесь для обычных сыщиков.

Наши чемоданы погрузили в коляску, мы забрались следом. Кучер крикнул лошадям, и они двинулись по главной улице симпатичного поселка, застроенного деревянно-кирпичными домами, весь вид которого свидетельствовал о жизни куда более мирной, чем в покинутом нами шумном мегаполисе. Царившее вокруг спокойствие так резко контрастировало с историей, которую рассказал в поезде Флаксман Лоу, и внушающим тревогу содержанием письма миссис Фитцджеральд, что я невольно вздрогнул. Сидевший напротив Лоу перехватил мой взгляд и кивнул.

— Да, доктор, — сказал он, словно отвечая на мои мысли, — трудно поверить, что подобное может происходить в действительности, когда столь приятное окружение воздействует на наши чувства. Искренне надеюсь, что делу супругов Фитцджеральд найдется вполне рациональное объяснение. Однако, учитывая то, что мне известно о покойном владельце аббатства Лаффорд, признаюсь как на духу: я ожидаю худшего.

Едва поселок остался позади, коляска свернула к массивным чугунным воротам, и мы продолжили путь по ухоженным угодьям — сперва по широкой лужайке, испещренной яркими желтыми нарциссами, а затем по дорожке, густо обсаженной деревьями. Впереди показалось аббатство Лаффорд — внушительное каменное здание, будто светившееся в теплых лучах вечернего солнца. Однако разглядеть дом я не успел: едва коляска подъехала, открылась парадная дверь, и навстречу нам вышли хозяин и хозяйка.