Настроение: со льдом!

Если честно, я до сих пор склонялась к мысли, что нам с Марком было бы лучше и куда удобнее, остановиться в отеле. Не понимала, для чего нам, если не стеснять, в таком огромном доме вряд ли кого стеснишь, то мешать людям. Из рассказа Марка о деде и его жене я вынесла одно яркое умозаключение – чужим людям в этом доме не рады.

Лиану, или как её звали в Армении, Лиануш, я первый раз увидела из окна. Услышала звук подъезжающей машины, выглянула и увидела чёрный «форд», сверкающий, но явно не премиум-класса, как все остальные автомобили Бориса Меликяна. С водительского сидения вышел мужчина, видимо, наёмный шофёр, и открыл заднюю дверь. Протянул руку, чтобы помочь выйти пассажиру. Со стороны всё это смотрелось серьёзно и по-деловому. И я даже представила себе женщину, которая сейчас покажется из салона. Сочная брюнетка, если не стройная, то статная, горделивая, с царской осанкой. По моему мнению, именно такой должна была бы быть жена Бориса Марковича, которая младше его почти на тридцать лет. С плохим характером, как отзывается о ней Марк. Когда мужчина говорит о плохом характере женщины, то в воображении невольно рисуется образ некой стервозной особы, которая своего не упустит и себя любит. Но из машины появилась грузная дама, в тёмной, бесформенной одежде, она вышла из автомобиля и перевела дыхание, словно даже поездка на заднем сидении её изрядно утомила. С другой стороны, сама открыв дверцу, вышла женщина славянской внешности, субтильная, похожая на серую мышку. Забрала у водителя пакеты с покупками, и женщины направились в дом. Выглядывать из окна, чтобы получше их рассмотреть, мне показалось излишним. Но образ жены Бориса Марковича меня удивил, не скрою.

Позже я встретилась с ней внизу, в столовой. Нас с Марком позвали к столу, я не забыла подойти к зеркалу и обозреть свой наряд. Из того количества вещей, что я собрала на отдых, было очень трудно выбрать что-то простое и скромное, Марку ведь не пришло в голову заранее меня предупредить о гостевании в доме его деда, и о традициях, хотя бы в одежде, что здесь приняты, и я боялась показаться вульгарной.

– Это Вера, – представил он мне помощницу по хозяйству, что поднялась к двери в нашу комнату, чтобы аккуратно постучать и пригласить за стол. – Если тебе что-то будет нужно, обращайся к ней. С Верой договориться куда проще, – усмехнулся он.

Я обратила к нему укоризненный взгляд, а женщине улыбнулась и представилась:

– Меня зовут Тамара.

Вера поспешно кивнула, даже глаз, кажется, ни на Марка, ни на меня не подняла, обогнала нас в коридоре, на самом деле, напоминая шуструю мышку, и только негромко добавила:

– Хозяева ждут вас в столовой.

– Не обращай внимания, – сказал мне Марк, когда мы спускались по лестнице. – Здесь всегда так, дело не в тебе. И не во мне. Когда дед уезжает или отдыхает, в доме слова не услышишь. Говорю же, склеп.

Что очень странно. Сам дом был светлым, просторным, а люди в нём жили замкнутые и молчаливые.

Когда мы вошли в столовую, Борис Маркович уже восседал за длинным столом, во главе, будто король или рыцарь. Рыцарь, потому что на стене над его головой, висело большое изображение семейного герба, по всей видимости, того самого, что украшал кованые ворота на подъезде к дому. На воротах герб был окрашен золотом, а на картине изображён во всех красках и деталях. А под ними Борис Маркович, поседевший с возрастом, но по-прежнему статный и гордый собой. Стол был уставлен тарелками с разными закусками, какими-то национальными блюдами, салатами, а я подумала о том, кто же всё это приготовил. Неужели Лиана? Именно такая забота о муже входит в её обязанности? Приготовить, убрать, ублажить, а самой всегда стоять в стороне, вот как сейчас. Что-то я совсем ей не завидую.

Лиана, на самом деле, стояла в стороне, не садилась за стол. Стояла за плечом Бориса Марковича, мрачной фигурой, всё в том же тёмном платье, в котором приехала час назад из города, или в точно таком же, полностью идентичном. Фасон платья полностью скрывал её полную фигуру, а на животе ткань мягкими складками спускалась почти до пола. Лиана выглядела старше своих лет. Марк говорил, что ей нет ещё и пятидесяти, но выглядела она, как шестидесятилетняя недовольная женщина. Именно недовольная, а не уставшая от домашних забот. Лицо Лианы казалось оплывшим, она скорбно поджимала губы, а на нас с Марком глядела, как на досадную помеху её существованию. Как на незваных гостей. Если бы Марк не предупредил меня о том, что подобная манера общения с людьми в этом доме привычна, я бы, наверное, всерьёз расстроилась и решила, что дело во мне. Но кроме Лианы, больше никто не казался враждебно настроенным. Борис Маркович восседал на своём стуле с высокой спинкой с довольным лицом, и, кажется, уже приступил к трапезе, не дожидаясь нашего появления. Но ему, как хозяину дома, это, по всей видимости, надлежало простить.