Настоящий Спасатель. Назад в СССР

Я немного позагорал на этом пляже где, пока еще было очень мало отдыхающих. Утренний морской бриз обдавал тело прохладой, а солнце приятно нагревало кожу. На пляже, облюбованном местной молодежью в обычное время можно было нырять и доставать рапанов и мидии. Мы их пекли, выкладывая на раскаленные металлические листы, и ели предварительно посолив. Мне очень захотелось мидий. Я мог легко набрать их на волнорезах.

Но сейчас я не стал этого делать. Местные знали, что во время наводнений вода могла задеть кладбища или старые скотомогильники и искупавшись, можно было запросто подцепить очень неприятные инфекции вплоть до холеры. А есть прибрежные морепродукты могли лишь отчаянные глупцы. Местные так же не купались после наводнений.

Говорить об это отдыхающим было бесполезно. Они все равно не слушали и считали, что их специально обманывают, лишая отпускных дней. При этом, даже рыбаки уходившие на несколько морских миль от берега на лов, предпочитали не выходить в море в течении нескольких дней после разгула стихии.

Но наш советский человек старался, как можно быстрее нажить себе приключений на пятую точку. И получал их потом. Кожные раздражения, разные ротовирусы, болезни были частыми спутниками беспечных курортников.

Надо сказать, что местные всегда предупреждали отдыхающих с детьми. Эти были, как правило, более адекватными. Хотя, часто встречались сумасшедшие мамаши, которые пускали детей плескаться в воде назло предупреждающим. Убеждать в чем-то таких — себе дороже. Я нередко наблюдал споры и ссоры местных женщин с подобными глупыми тетками. Результат был всегда один: взаимные оскорбления и дети в воде.

Глядя на море, я пытался собраться с мыслями и понять, стоит ли мне пробовать восстанавливаться в ВЛКСМ, как щелкнуть по носу Солдатенко и с какой профессией мне хочется связать свою жизнь.

Кроме прочего, я хотел понять, как избежать частых дежурств «дружинником», как найти на лето интересную работу, при этом имея возможность готовиться к поступлению.

Что касается профессии, то я узнал, что на нашем побережье разрабатывается научная программа и планируется построить подводный город, в котором будут жить водолазы.

Мне безумно захотелось быть среди тех, кто станет участником эксперимента в результате отбора. Я не знал пока, как попаду в число претендентов, но был абсолютно уверен, что мне это удастся.

Мысли роились в голове до тех пор, пока у меня не созрел некий план. Он был еще сыроватым, но уже выстраивался в цепочку событий, которые должны были помочь мне решить мои текущие проблемы.

Почувствовав, что солнце уже высоко и оно начинает порядочно припекать, я, так и не наглядевшись красотою моря, отправился в обратный путь.

Я знал, где находится двор, в котором живет Сухишвили. Это были пятиэтажки, расположенные недалеко от «дальняка».

Узнать подъезд и номер квартиры, не составило особого труда. Я просто спросил у семи-восьмилетних мальчишек, играющих в футбол во дворе.

Я оставил велик в подъезде на первом, этаже. Сам поднялся пешком на нужный и позвонил в квартиру Сухишвили.

Глава 13

Я знал, где находится двор, в котором живет Сухишвили. Это были пятиэтажки, расположенные недалеко от «дальняка».

Узнать подъезд и номер квартиры, не составило особого труда. Я просто спросил у семи-восьмилетних мальчишек, играющих в футбол во дворе.

Я оставил велик в подъезде на первом, этаже. Сам поднялся пешком на нужный и позвонил в квартиру Сухишвили.

* * *

Дверь отворилась на пороге стояла темноволосая женщина средних лет, видимо, мама Сушихвили.

Я вежливо поздоровался.

— Тамаз, это к тебе, проходи. — женщина отступила в сторону, пропуская меня в квартиру.

— Нет, спасибо я только на минутку, — ответил я твердо давая понять, что подожду его здесь.

— Хорошо, — мать Сухишвили оставила дверь приоткрытой и удалилась на кухню.

Через несколько секунд появился Тамаз. Он молча обулся, вышел в коридор и, не поздоровавшись, с вызовом спросил:

— Ну. Чего пришел? Что надо?

— Пришел поблагодарить тебя.

— За что?

— За поддержку.

— Я тебя не поддерживал.

— Ну хорошо, за то, что не стал меня говном поливать, за то что воздержался во время голосования.

— Это всё?

— Почти.

Уходил я от Сухишвили с хорошим настроением. Мы, конечно, расстались не друзьями, но точно уже не врагами. Нет, я не простил, ему нападения со спины и не попросил прощения за поставленный бланш.

Но теперь точно знал, что причиной было то, что меня оговорили. Ему сказали, что я грязно выражался в адрес его семьи и матери.

Он понимал, что нападать толпой не по-мужски, но не мог совладать со своими эмоциями.