Настоящее имя

Один из противников Рината уже сидел в сугробе, размазывая снегом кровь по расквашенной физиономии. Это ничего не значило: сейчас плачет и умывается, а через пять секунд вытащит пушку. Поэтому Вьюн угостил его доброй порцией газа, так что рыжий распластался на испачканном кровью снегу.

Ринат махался со вторым, похожим на водолаза, в раздутом избыточным давлением скафандре. Видно скафандр гасил удары, потому что ни Ринат, ни подоспевший Крепыш ничего не могли с ним сделать. Вьюн подбежал сбоку и пустил струю газа, но не попал, Ринат и Крепыш, громко матерясь, отскочили. Вьюн повторил попытку, но "водолаз" увернулся и ударил его по руке, так что она онемела от кисти до плеча. Баллончик улетел в темноту. Второй удар со свистом рассек воздух рядом с лицом - если бы зацепил, Вьюн наверняка оказался бы в больнице. Или в морге.

Хорошо, что Ринат и Крепыш вновь бросились вперед. Теперь они втроем с остервенением гвоздили "водолаза" руками и ногами. Постепенно удары стали пробивать туго накачанный скафандр.

* * *

- Вариантов несколько, - рассказывал Макс. - Развозить по квартирам проституток или жить в тьмутаракани и караулить стройку.

- А почему ты решил устраиваться именно в охранники? - спросила Маша.

Они сидели в небольшом опрятном баре и Макса радовало, что цены здесь вполне приемлемые. Конечно, было бы лучше, если бы Маша готовила ужины дома, но пока она такого желания не выражала.

- Это то, что я более-менее умею, - пояснил Макс, запивая острую пиццу по-милански молдавским "каберне".

- Да, в оружии ты разбираешься и дерешься здорово, - задумчиво проговорила Маша. Она ела жареную домашнюю колбаску, аккуратно отрезая маленькие кусочки.

- Неужели дипкурьеров всему этому учат?

- Конечно, - кивнул Макс.

- Сейчас просто так, "с улицы", устроиться трудно. Разумеется, на хорошую работу. Но я узнаю у своих знакомых...

- У тебя есть знакомые в охранных структурах? - удивился Карданов.

Маша уклончиво пожала плечами.

- У меня есть подруги, у них мужья, приятели, друзья мужей...

- Ну, через такую длинную цепочку устроиться трудно. Тем более, на приличную зарплату.

Макс замолчал, медленно потягивая терпкую рубиновую жидкость.

- Впрочем, у меня появилась одна мысль... - неожиданно оживился он. Как тебе нравится сумма в миллион долларов?

Девушка улыбнулась.

- А ты знаешь, где его взять?

- Представь себе.

- И где же?

- В чемодане. Очень прочном металлическом чемодане.

- А где же этот чудный чемодан?

- Пока не знаю, - честно сказал Макс. - Но попробую поискать.

Маша звонко рассмеялась. У неё были ровные, жемчужного оттенка зубы.

- Кладоискательство - удел мальчишек. Почему ты так на меня смотришь?

- Я хочу тебя.

- Прямо сейчас? - она засмеялась ещё звонче.

- Да.

- Принято. Тогда допиваем кофе и уходим из этой забегаловки.

- А по - моему, тут вполне прилично. И ужин на двоих с вином стоит немногим больше, чем стакан апельсинового сока в "Аркадии".

- Не будь занудой...

Макс остановил частника на потрепанных "жигулях", они сели на заднее сиденье, он сразу же притянул Машу к себе и она охотно подалась навстречу. Губы девушки пахли не помадой, а вином и жареной колбасой, но Макса это не оттолкнуло. Они целовались, как убежавшие в пустой класс школьники на выпускном вечере: страстно, исступленно и самозабвенно. Только опыта у них было побольше...

Мимо проносились освещенные прожекторами рекламные плакаты, ярко подсвеченные изнутри витрины, то обгоняя, то отставая, двигались рядом другие машины. Тонированные стекла роскошных иномарок скрывали, что происходит за ними, в некоторых имеются и перегородки, отделяющие от шофера - там, в кондиционированном комфорте, на мягких широких диванах можно вообще заниматься чем угодно... Но и здесь - в убоговатом прокуренном салоне за прозрачными стеклами, прямо за спиной водителя Макс и Маша делали все, что хотели.

Повозившись в складках одежды, рука Макса проникла Маше под юбку, скользнула по обтянутым скользким нейлоном бедрам и уперлась в теплый и уютный тупичок... Бедра сами собой раздвинулись и он взял в ладонь небольшую упругую выпуклость, погладил, стараясь нащупать место, где она раздваивается. Маша напряглась, её упругий язык глубоко проник в рот Макса и как живой, задергался из стороны в сторону. Макс возбудился до предела, резко просунул руку вверх, по животу, оттянул резинку колготок, трусиков и вернулся туда же, где уже был, только теперь пальцы ощущали не прохладную гладкость лайкры, а горячую влажную мохнатость женского естества.

Маша застонала словно в бреду, тонкие пальцы расстегнули "молнию" на брюках, через секунду упругий язык принялся ласкать самую чувствительную часть его тела.