Настоящая крепость

Его голос затих в тишине, и он позволил этой тишине задержаться. Пусть она нарастает и тяжело нависает, наполняя святую Кэтрин, как какая-то пульсирующая грозовая туча, беременная самим Ракураи Бога. И затем, наконец, спустя крошечную вечность, он заговорил снова.

- О, да, дети мои... и все же. Великое "и все же". Великолепное "и все же"! Потому что, в конце концов, Бог снова послал нам надежду. Отправил его в самом невероятном обличье из всех. В словах "отступника", в разделении "раскольников" и в учениях "еретиков". Знаю, как многие из вас должны быть потрясены, услышав это, как смущены. Как испуганы. И все же, когда я изучаю доктрину этой "Церкви Чариса", я не нахожу в ней никакого зла. Я нахожу гнев. Я нахожу восстание. Я нахожу осуждение и неповиновение. Но ничего из этого, дети мои, - ничего из этого! - я не нахожу направленным против Бога. Или против Писания. Или против того, чем Мать-Церковь была предназначена быть и, с Божьей помощью, однажды снова станет!

- Я не говорю, что Империя Чарис пришла к нашим берегам исключительно из любви, которую все дети Божьи призваны разделять друг с другом. Не буду говорить вам, что мирские амбиции, соперничество князей, ссорящихся из-за безделушек и иллюзии власти, не сыграли никакой роли в том, что здесь произошло... или в том, что произошло в проливе Даркос, когда продажные люди в Зионе послали наших сыновей и братьев уничтожить тех, кто осмелился отвергнуть их собственную коррупцию. Люди есть люди. Они смертны, подвержены ошибкам, несовершенны, подвержены амбициям и ненависти этого мира. Они и есть все это. И все же, несмотря на это, они живут в Божьем мире, и Бог может - и будет - использовать даже их слабости для Своей великой цели. И когда я смотрю на Его мир, когда я размышляю над Его словом, - снова руки нежно погладили лежащую перед ним великую книгу, - я вижу, что Он делает именно это. Я говорю вам сейчас, и ни один "иностранный еретик" не вложил слова в мои уста, то, что Церковь Чариса говорит вам о коррупции, упадке, зле "храмовой четверки" и тех, кто служит их воле, - это собственная Божья правда, донесенная до нас в бурю войны, потому что во время спокойствия Божья Церковь не услышала бы Его. Люди в Зионе, люди, которые считают себя хозяевами Божьей Церкви, не пастухи, а волки. Они служат не Свету, а самой глубокой, самой черной Тьме. И они не хранители человеческих душ, а враги Самого Бога, выпущенные на свободу, чтобы навлечь гибель Шан-вей на всех нас... если только те, кто действительно служит Свету, не остановят их и не низвергнут полностью.

- Божий меч был выпущен в мир, дети мои. Нам суждено жить в тени этого меча, и каждый из нас должен решить, где мы будем стоять, когда Его истина потребует от нас отчета. Этот выбор стоит перед каждым из нас. Мы игнорируем его на свой страх и риск, ибо те, кто не решат встать на сторону Света, в свое время окажутся отданными Тьме. Я умоляю вас, когда вы столкнетесь с этим смутным временем, выбирайте. Выбирайте! Встаньте на сторону Бога, поскольку Бог дает вам силу видеть это, и приготовьтесь к грядущему более великому и суровому испытанию.

***

Мерлин Этроуз встряхнулся и открыл глаза, позволяя изображениям, записанным крошечными датчиками, установленными внутри церкви святой Кэтрин, ускользнуть от него. Он сидел в своем кресле в Черейте, за тысячи миль от Мэнчира, ощущая вокруг себя сонную тишину дворца, и что-то глубоко внутри его сердца из молициркона, казалось, билось в тесной клетке из синтетических композитов его груди.

Сила и страсть проповеди Тимана Хасканса эхом отозвались в нем, движимые личной, горячей верой этого человека. Часть Мерлина даже сейчас хотела высмеять и опровергнуть эту веру, потому что, в отличие от Хасканса, он знал ложь, на которой она зиждилась. Он знал, какой на самом деле была Адоре Бедар. Знал, что во многих отношениях Жэспар Клинтан и Замсин Тринейр были намного, намного ближе к Эрику Лэнгхорну, чем когда-либо мог быть кто-то вроде Мейкела Стейнейра. Он страстно желал - страстно желал с глубиной и силой, которые шокировали его больше, чем немного, даже сейчас, - ненавидеть Тимана Хасканса за поклонение массовым убийцам, таким как Бедар и Лэнгхорн.

И все же он не мог. Он буквально не мог этого сделать и криво улыбнулся, размышляя о возвышенной иронии всего этого. Адоре Бедар была лично ответственна за промывание мозгов каждому колонисту, высаженному на планете Сэйфхолд, заставив его поверить, что он или она были созданы, наделены дыханием самой жизни, в тот самый момент, когда их глаза впервые открылись на этот мир. Она построила всю эту ложь, кирпичик за кирпичиком. Каждое слово "Книги Бедар", независимо от того, действительно ли она написала ее сама или ее просто приписали ей после ее собственной смерти, было посвящено поддержке этой лжи, укреплению принудительного здания церковной тирании.