Настоящая крепость

- Хорошо, ребята, - спокойно сказал сержант остальным членам отделения снайперов-разведчиков, находившимся вместе с ним на крыше. - Проверьте свою готовность, но никто даже ресницей не пошевелит без моего приказа!

Тихий хор согласных возгласов донесся до него, и он одобрительно хмыкнул, но так и не отвел глаз от улицы под собой. Несмотря на его приказ, на самом деле его не беспокоили никакие зудящие пальцы на спусковом крючке. Все его морские пехотинцы были ветеранами, и все они были там, когда майор Портир изложил свои инструкции совершенно - можно было бы сказать, почти болезненно - ясно. Последнее, чего кто-либо хотел, - это чтобы чарисийские морские пехотинцы открыли огонь по "безоружной толпе" гражданских лиц на улицах столицы Корисанды. Ну, может быть, на самом деле это было предпоследнее. Уистан был почти уверен, что еще менее желательно было бы допустить, чтобы с архиепископом Клейрмантом случилось что-нибудь неприятное. Это, в конце концов, было тем, ради предотвращения чего был направлен сюда отряд Уистана.

Конечно, если мы не готовы начать стрелять в кого-либо, как только они окажутся в пределах досягаемости, возможно, мы просто опоздаем, когда дело дойдет до "предотвращения", - подумал он с глубоким недовольством.

***

- Богохульники! - крикнул Чарлз Добинс, размахивая кулаком в сторону приближающейся охраны архиепископа. Его голос надломился - у него все еще была раздражающая склонность делать это в стрессовые моменты - и его глаза блестели от возбуждения.

По правде говоря, Чарлз на самом деле так или иначе не испытывал особых чувств по поводу этой чепухи о "Церкви Чариса". На самом деле, он не выбирал свой собственный боевой клич - это было предложено другом его старшего брата, Раном Эймейлом. И он тоже был не единственным человеком, который им пользовался. По меньшей мере дюжина других людей в толпе, большинство из которых были не старше самого Чарлза, начали выкрикивать то же самое слово, как они и репетировали, в тот момент, когда кто-то заметил приближение архиепископа Клейрманта.

Судя по тому, как реагировали некоторые из окружающих их людей, Ран был прав, когда объяснял, насколько эффективным будет обвинение в богохульстве.

Лично Чарлз даже не был до конца уверен, что такое "богохульство" - за исключением того, что его мать всегда била его по уху за это всякий раз, когда он произносил имя Лэнгхорна всуе. И он понятия не имел, как доктрина Церкви Чариса может расходиться с доктриной остальной Церкви. Он не был священником, это было точно, и он знал это! Но даже ему было трудно поверить в более впечатляющие истории об оргиях на алтарях и жертвоприношениях детей. Само собой разумеется, это никому не могло сойти с рук прямо здесь, в соборе, без того, чтобы все знали, что это происходит, и он еще не встречал никого, кто действительно это видел. Или, во всяком случае, кого-нибудь, кому он доверил бы сказать ему, идет дождь или нет!

Что же касается остального, то, насколько он знал, в их новой "церкви" мог быть какой-то смысл. Если хотя бы четверть того, что некоторые люди говорили о так называемой "храмовой четверке", было правдой, он полагал, что мог понять, почему некоторые люди могут быть расстроены ими. Но это тоже не имело значения. Они были викариями, и, насколько Чарлз мог видеть, то, что говорили викарии, шло своим чередом. Он, конечно же, не собирался с ними спорить! Если кто-то еще хотел этого, это было их дело, и он знал, что немало корисандцев, казалось, соглашались с чарисийцами. На самом деле, в этот конкретный момент в соборе было намного больше людей, чем тех, кто стоял снаружи и кричал на них.

Если уж на то пошло, собственная мать Чарлза была домоправительницей в доме священника в церкви святой Кэтрин. Он знал, где она была этим утром, и из того, что она сказала за последние несколько пятидневок, отец Тиман, казалось, тоже сильно склонялся к этой новой Церкви Чариса.

Но, по мнению Чарлза, это действительно не имело отношения к делу. Во многом он разделял огромное уважение своей матери к отцу Тиману, но в данном случае она упускала истинную суть. Нет. Истинный смысл - или, по крайней мере, тот, который привел Чарлза сюда этим утром, - заключался не в доктрине и не в том, кто носил шапку архиепископа здесь, в Мэнчире. Или дело было бы не в том, кто носил шапку... за исключением того факта, что человек, который это сделал, поклялся в верности империи Чарис, а также Церкви Чариса, чтобы получить ее.