Мерлин молча кивнул, и Стейнейр глубоко вздохнул. - Как архиепископ, я уполномочен снимать печать исповеди при определенных четко определенных обстоятельствах. Честно говоря, я бы даже не подумал нарушать его по большинству оправданий, которые признает Церковь Ожидания Господнего, поскольку они в основном связаны с передачей людей инквизиции. Однако даже Церковь Лэнгхорна признает, что бывают случаи, когда необходимо учитывать непосредственную безопасность других людей. В данном случае это, очевидно, верно! И, к сожалению, у меня нет возможности проконсультироваться с Эйдорей и вовремя спросить ее разрешения, чтобы принести какую-либо пользу. В то же время я должен сказать вам, что если бы не неизбежность угрозы мадам Анжилик и невинным людям, которым, по вашим словам, она пытается помочь сбежать, я бы даже не рассматривал это. Вы это понимаете?
Мерлин просто кивнул еще раз, и Стейнейр вздохнул. - Хорошо, Мерлин. Учитывая ситуацию, я поддержу вас перед Кэйлебом и Шарлиэн.
XIV
Тихая музыка разливалась по роскошно обставленной гостиной. Богато одетые мужчины, большинство в сутанах из хлопчатого шелка или из шелка стального чертополоха, некоторые в оранжевых одеждах викариев, сидели или стояли в комнате, держа бокалы с вином или с бренди. Дела у мадам Анжилик всегда шли хорошо и лучше всего в зимние месяцы, когда граждане Зиона неизбежно обращались к внутренним занятиям. Молодые женщины - всех оттенков кожи, но одинаково красивые - сидели или стояли со своими гостями, непринужденно болтая, смеясь. Все они были со вкусом одеты, большинство с элегантно неброской косметикой. Трудно было бы представить что-либо менее похожее на популярную концепцию проституток.
Именно поэтому мадам Анжилик всегда добивалась такого успеха.
Никакой вульгарности среди ее юных леди! Никаких обычных, грубых или неуместных разговоров. Никакого низкопробного юмора. Все куртизанки мадам Анжилик были умными, живыми, хорошо образованными. Их поощряли читать, следить за последними новостями, обсуждать любую тему, которая могла возникнуть, с сочетанием остроумия и такта. Они привлекали только клиентов самого высокого уровня, и всей иерархии Храма было известно, что дамы мадам Анжилик были неизменно сдержанны.
Стандарты Анжилик были высокими, но не выше тех, с которыми она встречалась в свои дни "работающей девушки", и было поразительно, как много членов викариата поддерживали свои... близкие отношения с ней, даже сегодня. Теперь она пересекла комнату, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов то тут, то там с теми, кого знала особенно хорошо. Изящное, ласковое прикосновение к плечу. Целомудренный поцелуй в щеку, для более избранных. Смеющаяся улыбка, шутка для других. Никто, глядя на нее, не мог бы догадаться, что она испытывает хоть малейшее беспокойство по поводу чего-либо.
Конечно, одним из самых первых требований успешной куртизанки были актерские способности.
Ее голова повернулась, когда она краем глаза уловила движение, а затем бровь приподнялась, когда в комнату вошел хорошо одетый мужчина, которого она никогда раньше не видела.
Он был высоким, чисто выбритым, с карими глазами. Его каштановые волосы были немного длиннее, чем предписывала нынешняя мода Зиона, собраны сзади в простой конский хвост, скрепленный застежкой с драгоценными камнями, а тяжелое, припорошенное снегом пальто, которое он только что вручил лакею, было отделано белым зимним мехом горного ящера-резака. Тяжелая золотая цепь на его шее и такие же золотые кольца на его ухоженных пальцах были дополнительными признаками достатка, и все еще прекрасный лоб Анжилик слегка нахмурился в задумчивом интересе.
- Извините меня, - пробормотала она своему нынешнему собеседнику. - Мне кажется, я вижу кого-то, кого я должна приветствовать, ваше преосвященство.
- Конечно, моя дорогая, - ответил архиепископ, с которым она разговаривала.
- Спасибо, - сказала она, тепло улыбаясь ему.
Она грациозно направилась к новоприбывшему, который оглядывался по сторонам, не навязчиво, но с явным интересом. Он заметил ее приближение, и она снова улыбнулась, еще шире, протягивая тонкую руку.
- Добро пожаловать, - просто сказала она.
- Спасибо, - ответил он приятным тенором. Он галантно поднес ее руку к губам и поцеловал. - Надеюсь, у меня есть право обратиться к самой мадам Анжилик? - спросил он.
- Действительно, сэр, - признала она. - А вы кто такой?
- Абрейм Живонс. - Он слегка поклонился, и она кивнула. Он говорил с легким, но узнаваемым деснейрским акцентом, - подумала она.
- Вы гость в нашем городе, мастер Живонс?
- Пожалуйста, зовите меня Абрейм. - Белые зубы сверкнули в очаровательной улыбке, и его карие глаза тоже улыбнулись ей. - Действительно, так и есть. Неужели мой акцент выдал меня? Я говорю слишком по-деревенски?
- О, вряд ли по-деревенски... Абрейм! - Ее серебристый смех был таким же очаровательным, как и все остальное в ней. - Но я, кажется, уловила, по крайней мере, небольшой акцент. Деснейрец?