Настоящая крепость

Кэйлеб откинулся на спинку стула со своей стороны стола, пристально глядя на высокого голубоглазого мужчину в почерневших доспехах, украшенных золотыми, синими и серебряными эмблемами империи Чарис, стоящего с другой стороны. Нарман задавался вопросом, кого Кэйлеб видел в этот момент: имперского стражника или ПИКА с душой мертвой женщины?

Затем император на мгновение взглянул на Шарлиэн и пожал плечами. - Во-первых, Мерлин, позволь мне сказать - и полагаю, что в этом также говорю от имени Шарли, - что в сложившихся обстоятельствах я всем сердцем одобряю твое решение.

Он приподнял бровь, глядя на жену, которая кивнула в знак твердого согласия, затем снова обратил свое внимание на Мерлина.

- Во-вторых, однако, я хотел бы напомнить тебе о разговоре, который у тебя был когда-то давным-давно с моим отцом. "Я уважаю вас и во многом восхищаюсь вами", - сказал ты ему. - "Но моя истинная преданность? Это принадлежит не вам или Кэйлебу, а будущему. Я воспользуюсь вами, если смогу, ваше величество".

В зале совета снова воцарилась тишина, и Кэйлеб слегка улыбнулся. - Ты удивлен, что я знал, что ты ему сказал? - спросил император.

- Немного, - признался Мерлин через мгновение. - Я не знал, что он рассказал тебе об этом.

- Он не рассказывал. Так поступил Чарлз Гардэйнер. Отец не говорил ему не делать этого, и когда он увидел, как мы с тобой сблизились, то подумал, что я должен знать. Дело было не в том, что он не доверял тебе, Мерлин. Просто Чарис был его первой, последней верностью и всегда был таким. Верностью Дому Армак.

- И вы злитесь, что мой дом другой? - тихо спросил Мерлин.

- Мерлин. - Кэйлеб покачал головой с внезапной, неожиданной улыбкой. Эта улыбка была немного кривой, но это определенно была улыбка. - Мерлин, я всегда это знал. Даже если бы Чарлз не сказал мне, ты говорил достаточно часто и открыто. Это не помешало тебе предложить нам с Шарли свою дружбу - даже свои услуги. Ради бога, ты пролетел полпланеты, чтобы спасти ей жизнь! Конечно, я мог бы пожелать - надеяться - что мы всегда придем к общему согласию. И признаю, что предпочел бы получить хотя бы небольшой доклад, прежде чем ты натравил Гарвея на Уэймина. В связи с этим, пожалуйста, не стесняйся будить меня посреди ночи так же свободно, как я всегда себя чувствовал, когда будил тебя. Но не думай, что я ожидаю, что ты сделаешь хоть на дюйм меньше того, чего, по твоему мнению, требует от тебя твой долг. Я не настолько глуп. И также не настолько эгоистичен, Мерлин. - Он снова покачал головой. - Есть фраза, которую ты однажды сказал мне о ком-то другом. Ты сказал, что он "заплатил наличными" за право принять собственное решение о чем-то. Ну, и ты тоже.

Последовало еще одно мгновение тишины, затем Мерлин усмехнулся. - Я надеялся, что вы так это воспримете, - сказал он. - Я бы солгал, если бы сказал, что был уверен, что вы это сделаете.

- И имело бы хоть какое-то значение для твоих будущих действий, если бы я решил устроить имперскую истерику по поводу того, что у тебя хватило наглости принять решение, не посоветовавшись со мной и Шарли?

- Нет, - немного криво ответил ему Мерлин. - Нет, не совсем.

- Я тоже так думал, - сказал Кэйлеб.

XIII

Апартаменты архиепископа Мейкела, дворец архиепископа, город Черейт, королевство Чисхолм

Мейкел Стейнейр оторвал взгляд от книги, лежащей у него на коленях, когда кто-то легонько постучал в дверь его комнаты.

Утро было таким тихим, каким может быть только зимнее утро. Он расположился у выходящего на восточную сторону окна своей комнаты, чтобы воспользоваться утренним светом для чтения, но это также позволяло ему смотреть на заснеженный чисхолмский пейзаж. Он пробыл в Черейте недостаточно долго, чтобы новизна снега исчезла, и находил грациозный, плавный спуск снежинок бесконечно увлекательным. Ардин, с другой стороны, решил, что снег - ужасная идея. К счастью для душевного спокойствия ящерокота, его корзина была достаточно большой, чтобы вместить действительно роскошное, невероятно мягкое одеяло - фактически подарок императрицы Шарлиэн - и в настоящее время он зарылся под ним, выставив наружу только самый кончик носа.

Кем бы ни был их посетитель, он постучал снова, немного громче. - Да? - позвал Стейнейр, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы в нее просунулась человеческая голова. Голова, о которой идет речь, принадлежала отцу Брайану Аширу, его личному секретарю и самому доверенному помощнику.

- Извините, что беспокою вас, ваше преосвященство, но сейджин Мерлин спрашивает, не можете ли вы уделить ему минутку вашего времени?

Белоснежные брови Стейнейра приподнялись. Он посидел так с минуту, затем вложил закладку в том, лежавший у него на коленях, и закрыл его.

- Конечно, Брайан. Попросите сейджина войти, пожалуйста.

- Конечно, ваше преосвященство, - пробормотал Ашир, и его голова снова исчезла.