Настоящая крепость

- На самом деле, ваша светлость, - сказал тогда Грей-Харбор с более серьезным выражением лица, - то, что ваш ребенок был зачат в Чисхолме и родится в Старом Чарисе, вероятно, самое лучшее, что могло произойти. При всем уважении к деликатным чувствам его величества - и вашим собственным, конечно, - это должна быть самая широко обсуждаемая беременность в истории обоих королевств. И, - его улыбка внезапно стала нежной - подавляющее большинство ваших подданных рады за вас.

- Это, ваша светлость, абсолютная правда, - мягко сказал Уэйнейр. - Мы служили благодарственные мессы каждую среду днем в соборе Теллесберга с тех пор, как получили известие о вашей беременности. Посещаемость была высокой. И многие из ваших подданных незаметно оставляли небольшие подарки - несколько монет здесь или там, иногда просто букетик цветов или небольшую записку, в которой говорилось, как усердно они молятся за вас и вашего ребенка. - Он покачал головой. - Я очень сомневаюсь, что какая-либо будущая мать в истории Чариса когда-либо получала столько молитв и благословений, сколько вы.

Шарлиэн слегка покраснела, но твердо встретила его взгляд через стол, затем слегка кивнула в знак согласия.

- На самом деле, - бодрый тон Уэйв-Тандера был тоном человека, намеренно меняющего настроение, - единственное, что мне кажется совершенно неправильным, - это то, что Мейкел и Мерлин находятся где-то в другом месте.

Головы серьезно кивнули, когда кто-то наконец произнес это вслух. Грей-Харбор, единственный присутствующий человек, который не знал истинной истории молодой женщины по имени Нимуэ Элбан, все же знал о "видениях" сейджина Мерлина. Он также знал, насколько близок стал Мерлин как с Кэйлебом, так и с Шарлиэн. Поэтому он не удивился, услышав, что Уэйв-Тандер включает сейджина прямо вместе с архиепископом.

- Согласна, - сказала Шарлиэн через мгновение мягким голосом. Но потом она пожала плечами. - Я согласна, но мы все знали, что Мейкел, вероятно, не сможет вернуться из Корисанды вовремя, и мы ни за что не отпустили бы его туда без Мерлина. Не после того, что случилось с отцом Тиманом.

- Не понимаю, как кто-то может винить вас за приоритеты, ваша светлость. - Голос Уэйнейра стал мрачным. - Убийство любого дитя Божьего - это печаль и ужас. Убийство кого-либо - особенно священника - таким отвратительным способом просто для того, чтобы запугать других и заставить повиноваться, выходит за рамки горя и ужаса до мерзости.

Теперь улыбок не было, потому что никто не мог не заметить намека епископа. Сообщения полностью подтвердили то, что случилось с соперниками Жэспара Клинтана в Храме и Зионе, и, как только что сказал Уэйнейр, это перешло от горя и ужаса к жестокости.

Тридцать один викарий был арестован, допрошен и подвергнут Наказанию Шулера. Включая Сэмила и Хоуэрда Уилсина, умерли тридцать три из трехсот викариев Церкви Ожидания Господнего. Восьмерым из коллег-реформистов Уилсинов посчастливилось умереть под этим Вопросом; двадцать три были подвергнуты полному, отвратительному каталогу варварства, которого требовало Наказание перед их окончательной смертью в огне. Только шестнадцать на самом деле прожили достаточно долго, чтобы быть сожженными, что казалось недостаточным милосердием.

К ним присоединились пятьдесят два епископа и архиепископа. Как и личный персонал почти каждого из осужденных прелатов. Жены также были подвергнуты допросу, и каждая из них была казнена, хотя Клинтан проявил "милосердие", просто повесив их. Дети старше двенадцати лет подвергались строгому "допросу". Большинство из них старше пятнадцати лет присоединились к своим родителям. Допросы и Наказания заняли более двух месяцев, и город Зион был в шоке.

В общей сложности было арестовано почти две с половиной тысячи человек и погибло более тысячи четырехсот мужчин, женщин и детей. Выжившие младенцы и малые дети были "милостиво пощажены Матерью-Церковью" и переданы на воспитание другим членам викариата. Дети старше четырех лет - те, которые выжили, - были отправлены в монашеские общины (большинство в Харчонг, цитадель ортодоксальности) с традициями сурового аскетизма и дисциплины.

Клинтан также не упустил возможности вывести горстку чарисийцев, переживших резню в Фирейде. Их было не так много - на самом деле всего семеро, - и каждый из них был слабой физической развалиной, жаждущей "признаться" в чем угодно, даже зная, что их сожгут, если только это положит конец ужасу, в который превратилась их жизнь. И так они и сделали - признались во всех мыслимых ересях и извращениях. Провозгласили свое поклонение Шан-вей, свою ненависть к Богу, договоры, в которых они сознательно продали свои души Тьме.