Настоящая крепость

Росейл не возражал против того, чтобы выплачивать людям жалованье... в конце концов. Но с деньгами всегда было туго. Иногда приходилось принимать решения о том, куда потратить ограниченные средства, а морякам на борту военного корабля не на что было тратить деньги, что делало невыплату им до окончания кампаний разумным способом сэкономить скудные средства. Конечно, иногда их все равно нельзя было выплатить сразу после того, как корабль возвращался, но всегда находились брокеры, готовые выкупить их задержанное жалованье за двадцатипроцентную комиссию или около того. И если человек погибал в море - что неизбежно случалось довольно часто, - военно-морскому флоту не приходилось никому платить, не так ли? Но не по словам Тирска!

Даже без безумия пожизненных пенсий для вдов и сирот, настаивание на немедленной выплате жалованья семье мужчины со временем сыграло бы злую шутку с финансами военно-морского флота. Мать-Церковь могла бы себе это позволить, но королевство Долар никак не могло продолжать эту практику после того, как еретики были бы сокрушены. И кого в конечном итоге обвинят и возненавидят обычные отбросы с нижней палубы, когда от нее придется отказаться? Не графа Тирска, это уж точно! Нет, навести порядок в этом беспорядке придется герцогу Торэсту, и ему повезет, если в процессе удастся избежать мятежей.

И когда это произойдет, то, как Тирск отрубил яйца флотской дисциплине, тоже ни капельки не поможет, - мрачно подумал Росейл. - "Плеть не может сделать плохого моряка хорошим, но она может сделать хорошего моряка плохим", действительно! Плеть - это все, что большинство из них действительно понимают! То, как Тирск подлизывается к ним, оставит всех нас еще глубже в дерьме, когда придет время убирать за ним.

Но сейчас было не время ссориться с человеком, которого викарий Аллейн и викарий Жэспар выбрали командовать флотом Долара. Это время наступит, как только станут очевидны катастрофические последствия более диковинной политики Тирска, и Росейл с нетерпением ждал этого дня возмездия. Тем временем, однако, предстояла война, и каким бы безумным ни был граф Тирск во многих отношениях, по крайней мере, он понимал, что нужно сделать, чтобы эта война была выиграна.

"Гранд-викар Марис" вздохнул, когда выпустил еще один залп в дым, и Росейл тонко улыбнулся, представив, что этот поток железа, должно быть, делает со своей целью.

Хотел бы я видеть эту чертову штуку, - признался он себе. - Тем не менее, я вижу мачты, и остальная часть чертова корабля должна быть где-то под ними!

Он фыркнул от резкого веселья при этой мысли и преодолел остаток пути по лестнице на палубу на корме. Оттуда он был бы более заметен, но, возможно, он действительно смог бы увидеть что-то с наветренной стороны.

***

С воем ворвался свежий доларский залп. Этот был нацелен лучше, и Харис Эйуэйн наблюдал, как ядро пробило фальшборт в середине корабля. Осколки разбитой обшивки, некоторые из них длиной три фута или больше, с шипением разлетелись по палубе, и клочья разодранной парусины дико захлопали, когда ядро разорвало плотно свернутые гамаки, стоящие дыбом и натянутые между стойками на фальшборте. Двое моряков упали у карронады номер пять. Один из них безвольно свалился на посыпанную песком палубу в разбрызганной паутине крови, но другой закричал, схватившись за зазубренный осколок, торчащий из его правого плеча. Кто-то оттащил раненого, и двое бойцов батареи правого борта - по одному из карронад номер шесть и номер восемь - быстро двинулись на замену раненым.

Капитан впитал в себя все эти детали, а также свежие дыры, появившиеся в его фок-марселе, и длинную полосу вант, развевающуюся на ветру, когда она была срезана еще одним ядром. Но он воспринимал их только уголком своего мозга; все остальное его внимание было сосредоточено на третьем корабле в доларской линии. Теперь он был почти прямо напротив "Шилда" и не более чем в пятидесяти ярдах от него. Он подождал еще мгновение, а затем его меч рубанул вниз.

- Огонь!

***

"Шилд" выстрелил при спуске.

На самом деле, оценка дальности капитана Эйуэйна была немного ошибочной; фактическое расстояние до "Гранд-викара Мариса" составляло всего сорок ярдов, и лавина огня "Шилда" обрушилась на корабль Росейла с разрушительной эффективностью. Несмотря на то, что "Гранд-викар Марис" был спроектирован и построен как военный корабль, его рамы и брусья были не такими тяжелыми, как у "Шилда", и тридцатифунтовые чарисийские снаряды пробили их с презрительной легкостью, ударив по палубе "доларца" веером осколков.