Настоящая крепость

- О, он должен признать это как возможность, ваше преосвященство. Но это было очень убедительное ограбление, поверьте мне. И воры явно планировали перерезать ему горло, чтобы убедиться, что не останется свидетелей, когда ему удалось "сбежать", что должно заставить его, по крайней мере, немного усомниться в моей причастности. Он знает, что если бы я убил его, Зибедия мгновенно почуял бы крысопаука и попятился. Чего он не знает, так это того, что я знал - или, скорее, сильно подозревал, - что у него при себе были эти инструкции. Не думаю, что он понял, что мои агенты смогли идентифицировать посредника здесь, в Валейне, который передавал почту Зибедии туда и обратно. Так что он не знает, что "воры" последовали за ним, когда он забрал свою последнюю депешу. На самом деле, я не уверен, что у него было время прочитать ее самому, хотя из того, что он сказал, совершенно очевидно, что он, по крайней мере, в целом осведомлен о ее содержании. Учитывая все это, в его сознании должен быть огромный вопросительный знак, касающийся возможности моего участия, но он не может быть уверен в любом случае. Так что он, вероятно, надеется, что это действительно были воры, которые будут интересоваться только его деньгами и драгоценностями и просто выбросят переписку. Или, в противном случае, что они будут достаточно умны, чтобы понять, насколько это опасно, и сжечь ее до того, как он сможет их убить. Последнее, чего он хочет, - это чтобы мои стражники схватили воров за пятки, нашли письмо Зибедии к нему и передали его мне.

- Но критический момент заключается в том, что даже если Зибедия думает, что это устроил я, даже если он решит, что хочет отступить, сейчас он не может. У меня есть письмо, написанное его собственной рукой, в котором он просит своего посланника передать "нашим друзьям в Корисанде", что он готов поставлять оружие с целью сопротивления чарисийской оккупации. В частности, с нарезными мушкетами, изъятыми у имперской армии в Чисхолме. Ни я, ни кто-либо другой в Корисанде не указаны в письме, но его намерения изложены совершенно четко выше его собственной подписи.

Епископ-исполнитель решил, что он легко мог бы побриться улыбкой Крэгги-Хилла, и почувствовал, что улыбается в ответ.

- Это письмо отправится в мой личный сейф, ваше преосвященство, - сказал граф тоном глубокого удовлетворения. - И если Зибедия окажется... строптивым, я всегда могу мягко сообщить ему, что оно лежит у меня. И, конечно же, если он продолжит оставаться строптивым, это может просто попасть в руки Гарвея - или Чермина.

Шайлейр снова откинулся на спинку стула, и его улыбка сменилась более сдержанным выражением благодарности.

Спасибо тебе, Боже, - подумал он. - Прости меня за то, что я сомневался, за то, что позволил себе впасть в отчаяние. В Писании говорится, что Вы предадите Своих врагов правосудию, используя даже руку самих нечестивых. Я едва ли могу притворяться, что великий герцог - благочестивый человек, но Вы отдали его в наши руки, и, в конце концов, мы воспользуемся этим, чтобы привлечь Ваших врагов к ответственности.

Он на мгновение закрыл глаза, давая это обещание. Но даже если бы он держал их открытыми, он никогда бы не заметил крошечный дистанционно управляемый пульт, установленный на потолке, который только что передал каждое слово его разговора с Крэгги-Хиллом далекому искусственному интеллекту по имени Сова.

МАЙ, Год Божий 894

I

КЕВ "Чихиро", 50, залив Горэт, королевство Долар

- Извините меня, милорд, но думаю, вам лучше это увидеть.

Граф Тирск отвернулся от кормовых иллюминаторов "Чихиро" и стал созерцать корабли своего медленно растущего флота. Коммандеру, который только что вошел в его дневную каюту, было около тридцати лет, у него были карие глаза, смуглая кожа, темные волосы и особенно роскошные усы.

- И что именно может быть "этим", Алвин? - мягко спросил Тирск.

- Извините, милорд. - Коммандер Алвин Хапар криво улыбнулся. - Это депеша от губернатора Кейроса. Она была помечена как "срочно", поэтому семафорная станция отправила его немедленно, вместо того чтобы ждать обычного дневного судна.

- Губернатор Кейроса? - Тирск нахмурился. Он мог придумать несколько причин, по которым губернатор провинции империи Харчонг мог послать ему срочную депешу. Однако особенно вероятным казался только один вариант, и он почувствовал, как его нервы напряглись.

- Очень хорошо, Алвин.

Граф протянул руку, и Хапар вручил ему тяжелый конверт. Затем коммандер слегка поклонился и вышел из адмиральской каюты.