Настоящая королева

— У них было два командира, — сказала она. — Тот… кого вы нашли в карете, и молодой, с маленькой бородкой. Казалось, они знали, кто я такая, или… мне кажется, они приняли меня за Энни.

— Почему ты так подумала? — спросил Казио.

— Даже не знаю. Один из них что-то говорил. Казио, мне трудно вспоминать. Потом они поссорились, и более молодой что-то сказал про Фратекса Призмо, и тут… — Она содрогнулась и закрыла глаза.

— Что?

— Тот мужчина, которого ты нашел в карете, ударил молодого ножом в горло, а потом смеялся, глядя, как тот умирал. И остальные рыцари смеялись. Потом он сел со мной в карету, закрыл двери и связал мне руки за спиной. И он так на меня посмотрел, что я подумала: сейчас он меня изнасилует. Мне уже доводилось видеть глаза мужчин, у которых возникают такие мысли, но у этого на уме было нечто более ужасное.

— Что? Что ты хочешь сказать?

— Еще хуже. Он не просто хотел изнасиловать меня. Он задрал мое платье, а я даже не пыталась сопротивляться. Может быть, он не станет делать мне больно, надеялась я. Однако он пробормотал что-то вроде «кровь скажет», а потом начал меня резать, и когда я… — Она вновь начала плакать, а Казио ждал, поглаживая ее волосы.

— Мы можем поговорить об этом позже.

Она покачала головой.

— Потом я и вовсе не смогу ничего рассказать. Я знаю, что не смогу.

— Тогда постарайся успокоиться и продолжай.

— Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, он по-прежнему продолжал меня резать. Кровь была повсюду. Мне стало так страшно, Казио. Мы столько всего перенесли, столько видели. Я больше не могла терпеть. Не могла.

— И что произошло дальше?

— Я хотела причинить ему боль, — сказала Остра. — Я хотела добраться до него и загрызть. Мне так сильно этого хотелось… и потом он закричал, снова полилась кровь, и я больше ничего не помню. А потом я увидела тебя.

— Все кончилось, — успокаивающе сказал он. — Порезы заживут, все будет хорошо.

— Мне так не кажется.

— Я знаю, — сказал Казио, хотя он понимал, что не может представить себе переживаний Остры.

— Теперь я знаю, что чувствовала Энни, — тихо проговорила Остра. — Мне бы следовало понять ее раньше.

— Когда ее чуть не изнасиловали?

— Нет.

То, как она произнесло это слово, заставило Казио вздрогнуть. Словно ребенок в колыбели посмотрел ему в глаза и сказал то, чего малыш знать не может.

Но как-то спокойно, почти небрежно, не привлекая к себе внимания.

Остра посмотрела на Казио и попыталась улыбнуться.

— А что ты здесь делал?

— Искал тебя, естественно.

— Почему?

— Я добрался до Данмрога, но там оказалось полно церковников, которые хотели содрать с меня шкуру. Однако я знал, что Энни послала тебя ко мне, и понял, что тебе грозит опасность, поэтому мы с з’Акатто спрятались возле дороги, чтобы останавливать каждую проезжающую мимо карету, пока не найдем твою.

— И сколько карет вы остановили?

— Только одну. Сейчас люди опасаются путешествовать.

— Я ужасно рада, — сказала Остра. — Я так боялась, что больше тебя не увижу. Я уже в этом не сомневалась. Но мне бы следовало знать. Ты всегда умудрялся меня спасать, даже если ты спасал Энни.

— На сей раз я спасал именно тебя, — сказал Казио.

Некоторое время карета продолжала катиться дальше, а они молчали.

— Почему она так поступила, Казио? — наконец, спросила Остра. — Почему отослала тебя?

— Не знаю. Она попросила меня кое-что сделать, а я не захотел — и ей это не понравилось.

Остра попыталась рассмеяться.

— Все говорят, что она изменилось. Как странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, раньше она была легкомысленной, а теперь у нее появилось множество обязательств. Энни никогда не думала, что станет королевой, но это произошло.

— Да, похоже, она изменилась.

— И даже очень. Ты должен меня понять, я ее люблю больше всего на свете. И я очень хорошо ее знаю. Она всегда была невероятно эгоистичной, настолько эгоистичной, что даже сама этого не подозревала. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Думаю, да, — ответил Казио.

— Она всегда настаивала на своем — какой бы не была цена, которую приходилось платить. Ты знаешь, что она хотела сбежать по дороге в монастырь? И она бы сбежала, если бы я ее не остановила. Ей и в голову не пришло подумать обо мне — что стало бы со мной, когда оказалось бы, что она исчезла.

Нет, она не хотела причинять мне боль, просто она не подумала о том, какие последствия могут иметь для окружающих людей ее поступки. Молодого конюха в Эслене высекли и выгнали за то, что он позволил ей взять лошадь, когда мать запретила ей верховые прогулки. Я могла бы продолжать, но главное состоит в том, что для Энни все вокруг лишь тени — одни чуть более реальные, чем другие — и не более того.

— Однако за то время, что я ее знаю, Энни изменилась, — заметил Казио.

— Да, согласилась Остра, — Теперь она другая. И стала королевой.

— Чего сама Энни, как ты сказала, совсем не хотела.