Настька. Не такая, как все

Несколько дней спустя, когда Настя позвонила Олесе и предложила погулять, та внезапно отказалась, чего раньше еще никогда не было. Настя удивилась, но выяснять подробности не стала. А еще пару дней спустя Олеся пришла на встречу с подругой… вместе с Димой. Настя удивилась еще больше, но опять ничего не сказала. Новый парень между тем был приветлив, дружелюбен, шутил с обеими девочками, а к Насте больше не пытался тянуть руки. Он теперь по-настоящему нравился ей, и она уже не знала, завидовать ли подруге или ревновать парня к ней. С тех пор каждый раз, когда девочки встречались, – на прогулке, после школы, во дворе, в клубе, – Дима неизменно был рядом. В то же время встречи подруг становились все короче, влюбленные спешили уединиться, и Настя постоянно чувствовала себя третьей лишней. Но она по-прежнему молчала, зная, что в противном случае это может выйти боком всем троим.

Однажды, уже в середине дождливого июня, после того как Настя с пятью тройками закончила восьмой класс, они с Олесей, Димой, Таней, их общей знакомой, и ее младшим братом Егоркой, которого она забирала из детского сада, бродили по новому, недавно построенному торговому центру. Когда выходили из отдела женской обуви, выяснилось, что Олеся с Димой куда-то пропали. Поискав их еще по всему центру и безуспешно попытавшись до них дозвониться (телефоны у обоих были выключены), втроем они спустились к выходу и стали ждать их там, надеясь, что те заскочили в какое-нибудь кафе или застряли в салоне свадебных платьев (ну не стали же бы они их просто так бросать!). Возможно, именно в этот момент я увидел их, случайно проходя мимо, но как-то особо не обратил внимания. На улице как раз начался дождь, тот самый, который все у нас называли «кислотным» и потому боялись под него попасть, поэтому запоздавшим покупателям пришлось ждать в холле и на крыльце, под козырьком. Егорка захныкал и запросился домой, Таня, уставшая от его нытья, молчала и всячески игнорировала брата, Настя же, которая давно уже мечтала о младшем братике, наоборот, проявляла заботу, успокаивая его. Время шло, Дима с Олесей все не появлялись. Настя, оставив хнычущего Егора и безразличную ко всему Таню, пошла на крыльцо выкурить сигарету. Через стеклянные двери она все поглядывала в холл и на эскалаторы, ведущие наверх, но знакомые лица там так и не появлялись. Незаметно для себя она выкурила вторую сигарету, затем третью… А когда наконец поняла, что сигареты у нее закончились, а новую пачку ей без Олеси не продадут, тяжело вздохнула и поплелась под кислотным дождем домой.

На следующий день Настя долго звонила Олесе, но трубку никто не брал. Наконец подошла Олесина мать и сиплым от пьянства голосом, перемежая речь матерными словами, заявила, что Олеся больше не пойдет с ней гулять.

– Почему? – удивилась Настя.

– Почему, почему, бля… – пробубнила в ответ мать. – Беременна она, вот почему…

И это оказалось горькой правдой. Олеся залетела, и по этой же причине столь внезапно исчезла вчера. Тесты ДНК еще, разумеется, не проводили, но сомнений не было – ребенок должен был быть от Димы. Об аборте Олеся и слышать не хотела, хотя, Дима, похоже, был совсем иного мнения на этот счет. Каким-то образом вся эта «мыльная» интрига стала известна родителям Насти, начались скандалы, крики, ругань, Насте вначале наотрез запретили даже разговаривать с подругой, затем, разумно решив, что проще будет на время отгородить ее от «опасной среды», отправили к бабушке в деревню, как в старые добрые времена. Настя из своенравия посопротивлялась, но родители были непреклонны. Сообразив, что в деревне она сможет выплеснуть нерастраченную энергию с большей пользой, она согласилась, хоть на душе у нее из-за истории с Олесей по-прежнему скребли кошки.

В день отъезда она сидела во дворе на скамейке, ожидая такси, которое должно было отвезти ее на вокзал, а оттуда на электричке она отправлялась до райцентра, из которого тетя на машине должна была отвезти ее в деревню. Одета она была в свою обычную потрепанную джинсовую куртку, бриджи и кроссовки, у ног ее стояла сумка с вещами. Настя сидела, опустив сложенные ладонями внутрь руки между колен, и следила взглядом за большим черным жуком, который медленно полз мимо по асфальту, спотыкаясь о мелкие камешки. Вот жуку хорошо, его никто не заставляет никуда ехать, да и вообще у него по жизни нет проблем. Только расправил крылья – и знай себе лети. Настя с ненавистью наступила на жука ногой и, услышав, как хрустнула под подошвой его оболочка, испытала некоторое удовлетворение. В этот момент из подъезда вышел Стас, единственный, кто после той мерзкой истории продолжал общаться с Настей так, как будто бы вообще ничего не произошло.

– Привет, – улыбнулся он девочке, поравнявшись с ней. – Как дела?

Она неопределенно пожала плечами в ответ.

– Едешь куда? – продолжал он, указывая на дорожную сумку.

– Ага, в деревню, – равнодушно ответила Настя.

– А чего такая грустная? Не хочешь ехать?

– Да хрен знает. – Она вдруг подняла на Стаса жалобный взгляд. – А ты бы поехал?