Настя Сука 3

— А чем я местных лярв хуже? Все при мне имеется.

Далее последовало незамедлительное исполнение оглашенного Пухлым приговора. Приговоренных, отчаянно извивающихся и кричащих, вышедшие из здания администрации внешники, перевернули на животе и через задний проход кувалдой вогнали заранее приготовленные, оструганные набело деревянные колы. Водрузив казнимых на колах в вырытые рядом друг с другом ямы под восторженный одобрительный рев толпы. А в это время в здании администрации, смотрящая в щель плотных штор на казнь Настя, возбужденно раздув ноздри и плотно сжав ноги проговорила с придыханием.

— Хорошо зашли. Аж задышалось не ровно. Свихнусь, когда ни будь от прихода с этих зрелищ. А с другой стороны, сразу расслабление и сброс напряжения. Как говорится нет худа без добра.

После, ничуть не стесняясь своего сексуального возбуждения, повернув голову чуть в сторону что бы не терялась сладкая картинка на площади, добавила для сидевших за двумя пулеметами на станинах, готовыми к стрельбе по собравшейся толпе бойцов.

— Не расслабляемся. Это еще не все. Там мне пирожное осталось. Будем посмотреть, как съедят.

Пока толпа одобряла мучение казнимых насильников, Пухлый переложил к себе отдельную папку красного цвета. Его он сам определил под такие дела что бы выделять для себя в особый статус. Не обращая внимания на вопли и стенания сидевших на колах, мужчина, бережно раскрыв ее еще раз перечитал содержимое материалов дела. Да тут всего ничего, если было бы побольше времени, то эта красная папка распухла от исписанных листов материала уголовного дела. Дождавшись, когда к нему вновь вернется интерес со стороны собравшейся толпы, судья, сделал знак коменданту рукой. Илонна с прищуром осмотрев окружающих и подобравшись вывела последнего на сегодня подсудимого.

— Назовитесь.

Проговорил Пухлый с ненавистью глядя на стоявшего в начале помоста связанного мужчину. Завидев кто это, толпа притихла лишь иногда шепотом переговаривались отдельные присутствующие да нет нет раздавался животный вопль от сидевших на колах казненных. Стоящий на коленях попытался встать на ноги, но сильная рука капрала придавила его назад помешав этому. Гневно засопев и глянув на Пухлого с ненавистью, мужчина проговорил.

— Меня зовут Рельса. А то вы твари не знаете, кто вас последние время нагибал раком. Весело вам падлам, но ничего будет и на нашей улице праздник. Братва в Лесной Сказке и Рассвете прознает про ваш беспредел вы все здесь кровью умоетесь. И свинтить у вас сук не получится куда вы без поводыря, бараны.

Притихшие люди смотрели на Рельсу с явным страхом даже сидевшие на колах притихли. За время пока в стабе главенствовали бандиты они успели вбить в подкорку головного мозга страх по отношению к себе. Судья же, продолжая смотреть с ненавистью на грозящегося жителям стаба бандита, дождался, когда тот замолчит, выплеснув угрозы на всех.

— Итак подсудимый. Суд рассмотрев материалы вашего дела ввиду особой тяжести совершенного вами перевел его в особую категорию. Ваши деяния приравниваются к геноциду населения Мирного и государственной измене. То есть, вступление в сговор с третьими лицами против законной власти поселения для ее свержения. Согласно новому законодательству вы за совершенные злодеяния передаетесь в храм великой матери для ритуального жертвоприношения. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

После оглашения приговора все уставились на сидевшего с непроницаемым лицом Пухлого. Явно нужны были пояснения. Вздохнув мужчина продолжил.

— Поясняю для собравшихся. Сия тварь в человеческом обличии что убивала насиловала и грабила вас передается килденгам. Что кому в приговоре не ясно?

По собравшейся толпе вначале побежали шепотки переглядки, а после неожиданно для Пухлого собравшиеся возликовали, выкрикивая одобрение приговору.

— Так его тварь.

— Пусть дохнет как собака под ножом у сектантов.

— У сука, жалко, что его нельзя каждый день убивать. По его приказу кореша моего замочили. Тварь.

Пухлый, демонстративно закрыл красную папку громко выкрикнув.

— На сегодня все. Суд закончил свою работу. Следующие заседание через два дня.

Поднявшись из-за стола, он аккуратно собрал папки с делами в единую стопку и зажав ее под мышкой, неспешным шагом отправился в здание администрации стаба. Чувствуя полное моральное удовлетворение от проделанной работы. Ну да, ранее он всегда считал, что служит правде, закону. Вот только справедливость и закон частенько расходились, не соприкасаясь, а его душа после этого болела, заставляя не спать ночами. Теперь же после разговора с Настей Сукой он служит ей. Да именно ей, оттого вплывшая из далекого прошлого фраза- вор должен сидеть в тюрьме и никого не должно волновать, как я его туда упрячу. Приняла ясность и понятность.