Настя

Василий Иосифович с помощью адъютанта надевает, снятый в порыве веселья, китель и, поцеловав Даше руку, затем, как Брежнев, троекратно лобызает друга Лёву под покашливание недовольной жены.

Глава 8

Пять минут, пять минут! Бой часов раздастся вскоре!

Из популярной песни.

12 июня 1950 года.

Утром на пробежку не пошли. Голова бо-бо! Сердобольная до удивления Дарья заварила нам чай и, не дождавшись похвалы, начала чаёвничать за нашим столом, рассказывая о своём, о наболевшем:

— Ночью уехал с группой. А Пхеньян далеко от линии фронта? А ну-да, Лёва говорил, далеко… Китайцы прикрывают. Вот не доверяю я китайцам. Всё то по рассказам генерала Сталина у них есть — и самурайская отвага, и немецкий орднунг, только опыта маловато… Но, не доверяю я им, хоть ты тресни. Правда, Лёва говорил, что с первого числа мирные переговоры где-то там начнутся… (Повернувшись к Колобку) Некоторые думают, что на передовой всё время шли бои. Как бы не так. Это где-нибудь в руинах Сталинграда или там Берлина может и было… А в поле… Никому не охота бежать через проходы в минном поле на вражеские пулемёты. Гаубицы они ведь бросят по паре чемоданов в указанный квадрат, а подавили или нет, не ясно… В «позиционке» и наши, и немцы люто ненавидели снайперов. Ведь, встаёшь ты в сортирном окопчике штаны застегнуть и голову чуть выше бруствера поднял. Раз — уноси готовенького! Снайперов в плен редко брали. На месте решали, как наши эсэсовцев и венгров. А немцы стреляли коммунистов и тувинцев… (Удивлённый Колобок приподнимает голову от подушки).

Дарья, польщённая вниманием, продолжает:

— Смуглых тувинцев фрицы, как и ИЛ-2, называли «Чёрная смерть». Эти наши союзники, по своим военным понятиям чести, не признавали плен и просто рубили всех сдававшихся на поле боя… Это мы с Розой узнали под Ровно. Нас туда перебросили из фронтовой школы снайперов Первого Украинского, на усиление прорвавшихся в столицу украинского Рейхскоммисариата кавалеристов генерала Павлова. Там с тувинцами и познакомились. Слышали их горловое пение? Они в этом деле мастера. Такие рулады выдают закрытым ртом, закачаешься… Что? Нет, Васечка, на передовой песни поют редко. Когда стоишь согнувшись в наспех вырытом окопе в полукилометре от врага — не до песен… Но, на войне были неписанные правила, которых практически всегда придерживались вменяемые бойцы и командиры. Нельзя было после боя стрелять по чужим санитарам и похоронной команде. Оно и понятно, кому охота всю ночь слушать стоны умирающих на нейтралке или нюхать трупный запах. Мясо оно ведь летом быстро портится… Помню, на одном из участков наши с немцами по очереди за водой ездили к роднику. Пока они бочку набирают — нам стрелять нельзя… Я вот в госпитале во Владимире лежала. У нас с обморожением ног был пленный немецкий офицер Вольфганг Морель. Никто его не охранял. Лечили, как всех, ел с нами в столовой. Наши офицеры с ним в шахматы играли. На войне важно оставаться человеком. Мы вон с гэдээровцами и венграми дружим, а лет шесть-семь назад бились с ними насмерть… В Будапеште заваруха была похлеще, чем в Берлине. Ну, чего лежим? Или мне вас, как Вовочку, из ковшика будить?

Захожу с дождливой улицы в здание Совета Министров СССР. Получаю пропуск на вахте. Сейчас в Совет Министров стекаются потоки информации. Часть этих потоков отфильтровывает дочерний Госплан, а часть готовят к финальной выжимке Министерства и отделы Совета Министров. Маленков, как я слышал краем уха, собирался сократить количество Министерств путём укрупнения. Сейчас Госплан планирует, исходя из союзных задач, а в нашем мире Госплан при Хрущёве превратился в орган статистики, собирающий у нижестоящих ими самими взятые на себя планы. Фактически произошло размножение чиновников с размытием ответственности. Как итог — экономика начала буксовать, заваливая склады никому не нужной «мёртвой» продукцией. За которую заводы получали премии, а директора ордена и повышения.

Правительство СССР, выросшее из предвоенного Совнаркома, было полностью подчинено партийным структурам. Члены Политбюро были как правило в руководстве Правительства. Маленков хотел разделить сферы ответственности и уменьшить влияние партии на производство, сельское хозяйство и иные сферы.

Сталин сейчас являлся Председателем Правительства СССР, но его временно замещал Николай Александрович Булганин. Первыми заместителями были Маленков, Берия, Молотов и Ворошилов. Бюро СовМина собиралось раз в неделю. И вот я у дверей кабинета. Проверка пропуска и я у Булганина. Тот приглашает присесть, пока он разговаривает по телефону с женой. Широкий стол длиннее бильярдного с шеренгами стульев. Большое окно занавешенное плотным тюлем. Паркет, ковровая дорожка. Светильники на стенах и картина, где Сталин изображён с Мао Цзедуном.

— Здравствуйте, Николай Александрович! — только и хватило ума у меня сказать, когда исполняющий обязанности главы Правительства, положил трубку.