Читаем Насосы интуиции и другие инструменты мышления полностью

Я вполне уверен, что идея философского зомби концептуально непоследовательна, невозможна и несостоятельна. Но не стоит верить мне на слово. Что вы можете сделать, чтобы убедить себя, что вам под силу постичь философского зомби? Допустим, вы попытаетесь представить, что ваш друг Зик “оказался” зомби. Что убедит вас или даже подтолкнет к такому выводу?[66] Какое отличие станет решающим? Не забывайте, никакое действие Зика не может убедить вас, что он зомби или не зомби. Я замечаю, что многие выполняют это упражнение неправильно: пытаясь постичь происходящее, они, к несчастью, забывают или отбрасывают часть определения философского зомби. Заметить эту ошибку станет проще, если выделить специальный подвид зомби, которых я называю зимбо (Dennett 1991a). Все зомби обладают бессознательными (само собой) системами управления, которые извлекают информацию о мире (через глаза и уши зомби) и используют ее, чтобы не натыкаться на стены, поворачиваться на зов и так далее. Иными словами, все они представляют собой интенциональные системы. Но зимбо выделяется из общей массы, поскольку это зомби, который также наделен всем необходимым для наблюдения за собственной активностью, как внешней, так и внутренней, а потому располагает внутренними (бессознательными) информационными состояниями высшего порядка, описывающими все остальные его внутренние состояния. Дальнейший самомониторинг позволяет зимбо получать и использовать информацию об этих состояниях самомониторинга – и так далее до бесконечности. Иначе говоря, зимбо наделен рекурсивной саморепрезентацией – бессознательной рекурсивной саморепрезентацией, если вы меня понимаете. Только благодаря этому особому таланту зимбо может быть участником подобного разговора:

Вы: Зик, я тебе нравлюсь?

Зик: Конечно. Ты мой лучший друг!

Вы: Тебе не понравилось, что я об этом спросил?

Зик: Честно говоря, нет. Вопрос получился немного обидным. Мне стало от него не по себе.

Вы: Откуда ты знаешь?

Зик: Хм-м… Я просто помню, что почувствовал раздражение, угрозу, а может, просто удивление, когда услышал этот вопрос из твоих уст. Почему ты меня об этом спросил?

Вы: Вопросы буду задавать я, если не возражаешь.

Зик: Как скажешь. Мне вообще не нравится этот разговор.

Не забывайте, поскольку философский зомби неотличим от сознательного человека на поведенческом уровне, в его репертуар входит поведение вроде поддержания этой беседы, а чтобы контролировать подобные паттерны поведения, зомби понадобится рекурсивная саморепрезентация. Зомби может “размышлять” (характерным для зомби бессознательным образом) о том, что он чувствует в отношении того, что чувствовал в отношении того, о чем думал, когда задавался вопросом… и так далее. Довольно просто представить, что у вас возникнут подозрения, если Зик вдруг зависнет, когда вы начнете расспрашивать его подобным образом, но в таком случае вы просто узнаете, что если Зик и зомби, то не зимбо. Спрашивая, возможно ли существование философских зомби, вы всегда должны следить, что на самом деле думаете о зимбо, поскольку лишь существо, располагающее рекурсивной саморепрезентацией, сможет сохранять самообладание в будничных взаимодействиях вроде этого разговора, не говоря уже о сочинении стихов, формулировке новых научных гипотез и игры в спектаклях, а все эти действия по определению входят в компетенцию зимбо.

Если только вы не вообразили в мельчайших подробностях, насколько неотличим был бы “нормальный” Зик от зимбо Зика, вы не попытались по-настоящему постичь философского зомби. Подобно Лейбницу, вы сдаетесь, даже не попытавшись. Теперь задайте себе еще несколько вопросов. Какая вам разница, зимбо ли Зик? Или – на более личном уровне – какая вам разница, являетесь ли (или станете ли) зимбо вы сами? Вам ведь все равно этого никогда не узнать.

Правда? Есть ли у Зика убеждения? Или же у него есть только вроде как убеждения – “своего рода информационные состояния за вычетом сознания, которые ведут зимбо по жизни точно так же, как убеждения ведут по жизни всех нас”? Вот только в этом случае вроде как убеждения столь же действенны, столь же надежны, как и настоящие, поэтому использовать оператор “вроде как” здесь неуместно. Продемонстрировать это можно, вообразив левшей (как я, страдающих от диспраксии) в качестве зимбо, а правшей – в качестве сознательных людей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
100 способов уложить ребенка спать
100 способов уложить ребенка спать

Благодаря этой книге французские мамы и папы блестяще справляются с проблемой, которая волнует родителей во всем мире, – как без труда уложить ребенка 0–4 лет спать. В книге содержатся 100 простых и действенных советов, как раз и навсегда забыть о вечерних капризах, нежелании засыпать, ночных побудках, неспокойном сне, детских кошмарах и многом другом. Всемирно известный психолог, одна из основоположников французской системы воспитания Анн Бакюс считает, что проблемы гораздо проще предотвратить, чем сражаться с ними потом. Достаточно лишь с младенчества прививать малышу нужные привычки и внимательно относиться к тому, как по мере роста меняется характер его сна.

Анн Бакюс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Детская психология / Образование и наука