Насмешливый лик Смерти

- Ты мне уже показал. Я слишком стар, чтобы драться. Вышел в тираж.

- Отпустите руку, я вам мозги вышибу. Что вы делали в комнате Люси?

- С ней что-то случилось.

Не имея возможности разогнуться и пошевелиться, он повернул голову, чтобы на меня посмотреть. На его черном лбу выступили капельки пота, а в его широко раскрытых ясных глазах застыл испуг.

- Вы врете. Пустите меня.

- Ты можешь спокойно меня выслушать, как разумный человек?

- Нет, - но в голосе уже не было уверенности. Глаза заволоклись слезами, готовыми вот-вот пролиться. Это был мальчик в обличье мужчины. Я отпустил его.

Он медленно распрямился, потирая затекшую руку. С противоположного конца двора к месту схватки уже направлялись любопытные.

- Пойдем в контору, Алекс.

Он ощетинился.

- Кто меня будет обрабатывать?

- Никто тебя не будет обрабатывать. Пойдем.

- Я не обязан.

- Сколько тебе лет, Алекс?

- Девятнадцать, скоро двадцать.

- Ни в каких делишках не был замешан?

- Я не такой. Спросите у матери.

- Люси твоя подружка?

- Она мне не подружка. Мы собираемся пожениться. - И он добавил с вызовом: - Я могу содержать жену.

- Не сомневаюсь.

Его ясный взгляд жег мне лицо.

- Что-то случилось? Почему вы туда вошли?

Я попытался припомнить, что же меня заставило постучать и открыть дверь.

- Чтобы с ней поговорить. Чтобы убедить ее поскорей уехать из города.

- Мы и так уезжаем. Прямо сейчас. Я ее жду. Она пошла забрать вещи. - Его голова как будто независимо от желания ее обладателя повернулась к закрытой двери номера семь. - Почему она не выходит? Ей плохо?

- Она не выйдет.

Орава любопытных быстро приближалась, слышались злобные и возбужденные выкрики. Я открыл дверь конторы и пропустил Алекса вперед. Весь он словно окаменел, двигались только ноги.

Толстяк, любивший Этель и больше никого, сидел на раскладушке с полупустой бутылкой колы в руке. Он встал и протопал к стойке, бросив косой взгляд на свое ложе. С обложки журнала, валявшегося на подушке, что-то беззвучно кричала ему вслед красотка с обнаженной грудью. Наплевав на ее призывы, толстяк спросил:

- Вам что-то нужно? - Наконец он среагировал на черного юношу. - А ему что?

- Позвонить, - сказал я.

- По-местному?

- Да, в полицию. Вы знаете номер?

Он знал.

- Несчастье?

- В седьмом номере. Пойдите и взгляните, только не входите. И никого не пускайте.

Толстяк перегнулся через стойку, свесив с нее свое брюхо, похожее на болтающийся в сумке домашний сыр.

- Что случилось?

- Посмотрите сами. Только сначала дайте аппарат.

Он протянул мне телефон и выскочил в дверь. Алекс метнулся было за ним. Я схватил его за плечо правой рукой, продолжая левой набирать номер. Когда бедняга услышал, что я сообщаю дежурному сержанту, он весь обмяк и повалился грудью на стойку, повиснув на ней с безжизненно поникшей головой. Его тело сотряслось от беззвучных рыданий. Дежурный сержант ответил, что сейчас же вышлет машину.

Я положил руку парню на спину. Он дернулся, как будто я ударил его ножом.

- Что ты там делал, Алекс?

- Не ваша забота.

- Ждал Люси?

- Раз знаете, зачем спрашиваете?

- Сколько времени ты там провел?

- Где-то полчаса. Я пару раз объехал квартал и вернулся.

Я взглянул на часы: пять тридцать пять.

- Она вошла внутрь около пяти?

- Да, около пяти.

- Она вошла одна?

- Да. Одна.

- Кто-нибудь входил за ней?

- Я никого не видел.

- Кто-нибудь выходил?

- Вы выходили. Я видел, как вы вышли.

- Кроме меня. Раньше.

- Я не видел. Я объезжал квартал.

- Ты входил вместе с ней?

- Нет, сэр. Я не входил.

- Почему?

- Она сказала, что через пять минут выйдет. Ей даже не нужно было упаковывать чемоданы.

- Тем более ты мог войти.

- Я не захотел. Она не захотела.

- Люси выдавала себя за белую?

- Ну и что? В нашем штате это законом не карается.

- Ты хорошо осведомлен. Учишься?

- Только что поступил в колледж. Но собираюсь бросить.

- Чтобы жениться?

- Я никогда не женюсь. Мне теперь не на ком жениться. Я скроюсь. - Его голова по-прежнему свешивалась за стойку, и голос глухо отдавался в ее деревянных недрах.

- Тебе придется остаться и ответить на кучу вопросов. Так что соберись.

Я встряхнул его за плечо. Алекс не повернулся и не пошевелился, пока с автострады не донеслись гудки сирены. Тогда он вскинул голову, как загнанный зверь.

Глава 7

Черная патрульная машина затормозила прямо у двери конторы. Из нее выскочил человек в штатском, взбежал на крыльцо и застыл в проеме. Несмотря на мягкую серую шляпу и мешковатый серый костюм, сразу было видно, что этот человек родился полицейским, бренчал вместо погремушек наручниками, учился читать по Уголовному кодексу, повышал квалификацию на разбитых мостовых и в темных переулках. Его изборожденное морщинами лицо, за пятьдесят лет выдубленное солнцем и ветрами, было наглядным свидетельством его жизни в долине.

- Я Брейк, лейтенант сыскной службы. Вы звонили?

Я кивнул.

- Она в седьмом номере, в углу двора.

- Мертвая?

- Мертвей не бывает.

Алекс сдавленно всхлипнул. Брейк шагнул вперед и посмотрел на него в упор.

- А ты что здесь делаешь?

- Жду Люси.

- Ту, что умерла?

- Да, сэр.

- Придется подождать. Ты ее прирезал?