Насмешка

- К Нечистому, - выдохнул раненый.

- Впереди должна быть деревушка, потерпи, Ригн, - отозвался Гаэрд Дальвейг. – Скоро отдохнешь.

- Нужно уйти подальше, - сипло ответил ласс Магинбьорн.

- Ты долго не продержишься, - покачал головой Гаэрд. – Нужен отдых.

- Не нужно за меня решать, - зло отчеканил Ригнард.

- Ригн, не спорь. Гаэрд знает, что говорит, слушайся его, - в спор вмешался мелодичный девичий голосок.

Магинбьорн фыркнул и закатил глаза.

- Ласс Дальвейг, делайте, как считаете нужным, - девушка в мужской одежде посмотрела на зеленоглазого мужчину и снова залилась румянцем.

- Благодарю, лаисса Лиаль, - улыбнулся он в ответ. – Хорошо, что есть кто-то, кого этот упрямец слушается.

- Мой брат разумен, но вы верно заметили, он бывает временами невероятно упрям.

- И слишком порывист, - уже строже произнес Гаэрд, глядя поверх головы Лиаль на ее брата.

- И в этом вы тоже правы, - согласилась Лиа, улыбаясь.

- Спелись, - проворчал Ригнард, едва заметно усмехнувшись.

То, что его друг и сестра не сводят друг с друга глаз, стоило одному из них отвернуться, ласс Магинбьорн заметил еще на той ферме, где они нагнали похитителей Лиаль. Наверное, впервые в жизни, он смотрел на поклонника сестры без подозрений и враждебности. Покойный Альгерд ему нравился, но не нравилась мысль об их с Лией свадьбе, а Дальвейг пришелся Магинбьорну по душе. Однако говорить об этом, ни с Гаэрдом, ни с Лиаль, он не собирался. Сестра все еще оставалась лаиссой Ренваль, а Дальвейг, как благородный муж, не смел перейти дозволенной грани. И будет на то нужда, Ригн мог смело поручить Лиаль заботам друга, не опасаясь, что он будет непочтителен с ней.

- Мы беспокоимся о тебе, - так же строго, как и Гаэрд, ответила Лиаль, и молодому Магинбьорну достались два укоризненных взгляда.

- Святые мне свидетели, - вдруг снова рассердился Ригн, - я забочусь о вас не меньше. Тебя, сестрица, разыскивает супруг. Тебя, мой друг, твои враги. И, похоже, я тут один понимаю, что лучше не тратить время на мою рану.

- А на твои похороны нам стоит тратить время?! – не менее сердито спросила Лиа. – О чем ты думаешь, братец? Неужто решил, что твое хладное тело порадует меня больше, чем стены Фасгерда? Мы остановимся в деревне, и возражений я слышать не желаю!

- Лиа…

- Молчать! – рявкнула лаисса Ренваль и передернула плечами. – Я все сказала.

Мужчины изумленно взглянули на нее. Гаэрд улыбнулся, а Ригнард ядовито фыркнул:

- Почти двадцать лет с ней мучаюсь. Выросла на мою голову.

- Святые вознаградят тебя за терпение и покорность, - деловито ответил Гаэрд.

- Уж надеюсь, - проворчал Магинбьорн.

- Непременно, - уверенно кивнул Дальвейг.

Мужчины снова переглянулись и рассмеялись. Лиаль осталась строгой, сейчас сильно напоминая нахохлившегося воробья – забияку. Святые свидетели, что она пережила, пока они с Гаэрдом мчались обратно на ферму. Они обнаружили Магинбьорна с лицом, покрытым пепельной бледностью, лежащим на той самой кровати, на которой провела ночь его сестра. И в первое мгновение Лие показалось, что Ригн не дышит. Через пару мгновений подоспела фермерша, которой помогали двое ратников, пока она обмывала рану их господину и перевязывала. Но эти мгновения Лиаль не забудет никогда. Девушке показалось, что под ногами ее бездонная черная пропасть, и она стоит на тонкой нити, которая вот-вот оборвется, и лаисса полетит вниз. Только твердая рука ласса Дальвейга стала ей опорой и не дала заголосить от нахлынувшего горя.

На ферме они оставались до следующего утра, пока Ригнард, морщась и бранясь, не залез в седло. Все понимали, что задерживаться нельзя, и все же душа протестовала против того, чтобы отправиться в путь прямо сейчас. Однако в тот раз выиграл Ригн, первым покинув двор фермера и пообещав добить себя, если станет причиной их поимки. Пришлось покориться ему. Уж кому, как не Лиаль было знать, что брат слов впустую не бросает. Потому и нарушила сегодня все законы, повысив голос на мужчину своего рода, пока он не придумал новой каверзы.

И все же день и ночь, проведенные у постели брата, стали для лаиссы Ренваль кошмаром наяву. Пока Ригн был без сознания, пока метался в бреду, она сидела рядом, ухаживая за ним. Сколько всего успела представить и передумать измученная девушка, знали лишь Небесные Покровители. Она так боялась, что брат не дотянет даже до утра. Утирала слезы и молилась, молилась жарко, открывая душу. Лиаль клялась Святым, что вынесет любое испытание, лишь бы Ригнард пришел в себя. И только поддержка Гаэрда Дальвейга, почти не покидавшего Лиаль и Ригнарда, не позволили лаиссе скатиться в пучину отчаяния.

Он успокаивал Лиаль одним своим присутствием, вселяя уверенность, что все будет хорошо. Заставлял поесть, а ночью, когда девушка уронила голову на грудь, перенес на соседнюю кровать, и улыбнулась, заметив, что она открыла глаза. Лиаль попыталась встать, но Гаэрд с мягкой настойчивостью вновь уложил ее и пообещал не отходить от раненого. Лаисса покорилась, но еще долго смотрела на мужчину, сидевшего на стуле рядом с кроватью Ригнарда.