Насмешка

Когда в руках Ландара оказался перстень его покойного брата, он пришел к супруге и сообщил о смерти ее любовника. Ани не поверила, решив, что муж специально обманывает ее, и тогда Ренваль кинул ей под ноги родовой перстень, который брат никогда не снимал. Более того, его не удалось снять и после его смерти, и перстень отрезали вместе с пальцем. Так и доставили наместнику. Подумав немного, Ландар усмехнулся и принес жуткое доказательство Анибэль. У Деймуда на том пальце, на котором он носил перстень, была родинка, она и стала последней каплей, заставившей лаиссу Ренваль поверить в смерть ее возлюбленного.

Истерика Анибэль длилась несколько дней, а после она затихла. Казалось, что лаисса смирилась с непоправимым, и Ландар позволил ей покинуть покои. Ани бесплотным призраком бродила по замку, покорно ложилась в постель с мужем, ела, пила, отвечала невпопад на вопросы, а однажды ушла на стену и долго стояла там, глядя вниз. Затем встала между зубцов, повернувшись спиной к обрыву, уже ожидавшему свою жертву.

Прислуга заметила и сказала господину, что госпожа забралась на стену.

- Уж не тронулась ли умом наша хозяйка? – вздохнула одна из служанок.

И Ландар сорвался с места. Он мчался изо всех сил, он так хотел успеть, но увидел лишь, как Анибэль раскидывает руки и летит вниз… Сколько он оплакивал ее? Сколько корил себя за то, что не предусмотрел подобного исхода и не уберег. И за свою слепоту ругал себя, что не разглядел предательства в своем доме. А потом, бездумно перебирая драгоценности в шкатулке Ани, нашел перстень с зеленым камнем.

Ландар знал этот перстень, он принадлежал одному из предков Ренваля, не брезговавшего травить неугодных ему лассов. Сам наместник никогда не давал и не говорил о нем своей супруге. Получить его она могла лишь из рук Деймуда. Ландар тогда нажал на маленькую завитушку, открывая перстень. В маленькой выемке лежало зернышко яда, способного убивать долго и мучительного, превращая умирающего для всех остальных в неизлечимо больного. И последний камень в жуткой мозаике лег на свое место.

Так вот, что задумывал его брат. Он околдовал глупышку Ани, сделав ее своим орудием, которое должно было нанести удар в самое сердце беззаветно любившего ее супруга. Ренваль тогда с болезненным упорством раздумывал, когда супруга должна была его отравить. Должно быть, когда Деймуд покинул бы замок брата. Младший Ренваль не любил быть замешанным в грязных делах. Да, скорей всего, он должен был уехать, а Ани подсыпала бы яд мужу, который убивал его около десяти-пятнадцати дней. За это время Деймуд успел бы оказаться в Фасгерде, и известие о смерти старшего брата настигло бы его, когда он уже вернулся бы к своей службе при дворе. Конечно, ласс Ренваль бы отлично разыграл горе, а потом вступил бы в права наследования, потому что иных наследников не было. А что стало бы с Ани? Скорей всего, Деймуд избавился бы от нее. Жениться на жене старшего брата было глупо, самое большее, он мог взять ее на содержания, якобы, заботясь о вдове. Или же отправил бы в один из замков, принадлежавших их семье. Да к Нечистому, в своем бы замке и оставил. Младшему Ренвалю был по душе Дьот и шумная жизнь, а не уединение, как его старшему брату.

Почему Ани не отравила мужа в отместку за изгнание или смерть Деймуда? И на это Ландар нашел ответ. Анибэль была слишком слаба и нерешительна, чтобы совершить убийство. Должно быть, младший брат долго уговаривал подсыпать яд, но не успел дать последние указания, и лаисса Ренваль, так и не сделала того, ради чего ее столько времени обхаживали. И когда Деймуд умер, ей уже было не до мести. Ани ушла в себя, а после и вовсе покончила с собой.

И все-таки Ландар и тогда оправдал свою супругу. Ему до крика не хотелось разочаровываться в своей единственной возлюбленной. Хотелось оставить ее образ чистым, что он и сделал, внушив себе, что во всем виноват его братец. Произошедшее сильно потрясло молодого Ренваля, изменив его взгляды, рождая свод правил, которым благородный ласс и начал следовать, окончательно превращаясь в того, кем был сейчас.