Насмешка

Сколько раз они дрались в детстве? Не так уж и много. Но происходило это почти всегда вот так. Лиаль все-таки сдавалась и обещала брату все, что он требовал. Потом он, правда, подлизывался к обиженной Лие, нося ей сласти и рассказывая небылицы, от которых девочка открывала рот и говорила:

- Да ну-у-у…

- Ну, да, - кивал братец. – Не веришь? Хочешь еще историю расскажу?

- Хочу!

- А как же: «До смерти с тобой говорить не буду?».

- Буду! Расскажи, ну, Ри-и-игн…

- Ригнард Магинбьорн, коли не прекратишь, я с тобой до смерти говорить не буду, и в этот раз уж точно! – воскликнула Лиаль, пытаясь сползти с колен брата.

Дверь в соседнюю комнату открылась, и на пороге появился заспанный Гаэрд Дальвейг. Не став спрашивать, в чем дело, он подошел к брату и сестре, отнял у Магинбьорна жертву его праведного гнева и задвинул себе за спину.

- Лаисса уже не в том возрасте, чтобы ее пороть, - заметил Гаэрд, пряча зевок, и Лиа показала брату язык, высовываясь из-за спины своего защитника. – Хотя некоторым лаиссам подобные уроки бывают весьма полезны. – Лиаль вспыхнула и отошла от Дальвейга, воинственно задрав подбородок.

- Да ты посмотри на нее, не усвоила она урок, что я своей сестрицы не знаю? – возмутился Ригн.

- Оба хороши, - отмахнулся Гаэрд. – Один довел до того, что пришлось ведьму звать. Вторая от сердца своего ради брата-великомученника пошла отказываться. Коли уж пороть, так обоих.

Теперь насупился и Ригн. На Гаэрда смотрели два совершенно одинаковых взгляда исподлобья, однако ласса Дальвейга это не смутило. Он усмехнулся и вернулся в ту комнату, в которой троица провела ночь. Там Гаэрд разделся по пояс, привел себя в порядок, довольно покрякивая от холодной воды, дававшей бодрость не отдохнувшему до конца телу. А когда вернулся к своим спутникам, брат и сестра уже сидели рядом, встречая Дальвейга воинственными взглядами. Гаэрд скрестил руки на груди и неожиданно подумал, что Ренваль был не так уж и не прав, запретив молодым Магинбьорнам видеться. Сейчас перед лассом стоял непробиваемый кареглазый щит, готовый к решительным действиям. Усмехнувшись, Гаэрд подошел к чугунку с похлебкой и наполнил миску, приготовленную рядом.

- Уже поели? – спросил он.

Взгляд зеленых глаз остановился на Лиаль, и она, не выдержав добродушной насмешливой улыбки, потупилась и отрицательно покачала головой. Гаэрд пододвинул ей свою миску и вернулся к чугунку. Ригн, все еще меривший спину друга упрямым взглядом, повернулся к сестре и махнул рукой. Боевой союз Магинбьорнов распался.

Лиа не сводила со своего спасителя и защитника взгляда, наполненного затаенного восхищения и нежности. Брат на мгновение почувствовал короткий укол ревности, осознав окончательно, что в жизни Лиаль он больше не единственный дорогой ей мужчина, но сразу же устыдился своего чувства. Счастья сестре ласс желал всем сердцем. И теперь, видел, что Лиа влюблена и ее чувство взаимно, Ригнард принял решение добраться до короля, чего бы ему это не строило, и освободить Лиаль от ярма навязанного отцом и Ренвалем брака.

- Я думал о вас, - все же буркнул Ригн, не желая совсем не высказаться в свою защиту. – И тебе, и Лиаль промедление опасно.

- Ты не можешь не признать, что своей заботой лишь задержал нас, - ответил Гаэрд, отламывая кусок хлеба. – Мы были вынуждены передвигаться шагом, потеряв те несколько дней, которые приблизили бы нас к желанной цели, ежели бы мы ехали быстрей. Так не лучше было бы отлежаться эти дни? Тогда бы Лиаль не встала перед своим выбором, решившись отдать старухе свое сердце в обмен на твою жизнь.

- Я, стало быть, во всем виноват?! – возмутился Магинбьорн.

- Коли так вышло, стало быть, этого хотели Святые, не нам судить их промысел, - пожал плечами Дальвейг. – Не стоит кого-то обвинять. Хотя и этого бы не произошло, смири ты свою горячность и не помчись один на охотников на той ферме.

- Я желал спасти сестру!

- Как и она тебя этой ночью. Ты жертвовал для нее, она для тебя, к чему эти споры? – Гаэрд поднял чуть насмешливый взгляд на друга.

Ригнард вновь ощетинился.

- Не равняй! – ожесточенно воскликнул он. – Я – мужчина, и защитить сестру было моим долгом.

- Вы одна кровь, один норов, одно воспитание, так чему удивляться? К тому же вы очень близки, и такую нить не перерубишь запросто…

- Да нашелся уже топорик, - ядовито пробурчал Магинбьорн, но усмехнулся и ударил ладонью по столу. – Хорошо, я все понял. Обещаю думать впредь прежде, чем делать, чего желаю и своей сестрице.

- Я всегда думаю, - заносчиво заявила Лиаль и осеклась под взглядами мужчин.

Дальвейг изломил бровь, готовый ответить.

- Не надо! – взмолилась лаисса, догадавшись, что сейчас получит свою порцию нравоучительных розог. – Я больше не буду. – Затем потупила взор и тяжело вздохнула. – Прости меня за все, что наговорила тебе ночью. Просто… я… Мне стыдно.

Ладонь Гаэрда накрыла руку девушки, пожимая ее и успокаивая, однако ничего сказать он не успел, потому что вновь ожил Ригнард.