Наследство из преисподней

Я схватился за ошейник. Дрожа всем телом, пес взглянул на меня с укоризной – мол, зачем так грубо, разве я не понимаю – лизнул меня в щеку и начал зорко следить за дорогой. Видимо, он свою задачу понял правильно – мы сидим в засаде на крупную дичь, а значит нужно соблюдать тишину.

Интересно, кто его так натаскал? Неужели тот следопыт, череп которого я раскроил лопатой? Если это так, то страна потеряла талантливейшего спеца по обучению охотничьих собак.

Придется сходить в церковь (если, конечно, выскочу живым из всех передряг) и поставить свечу за упокой души безымянного раба божьего, который распорядился своим талантом не лучшим образом.

Импортная тачка прошла по дороге как легкий танк. Это был американский "хаммер" – широкий, как задница жирного янки, откормленного гамбургерами и чипсами. Тупая, некрасивая машина, очередной бзик "новых" русских и украинцев, которым "мерсы" уже поднадоели. Для армии "хаммер", конечно, годится, но только не для гражданской жизни.

Подождав, пока уродливая лайба не исчезнет вдали, мы встали и побрели к дороге, похожие на болотных чертей. Мне даже смеяться не хотелось, хотя вид у нас был – закачаешься.

– Помыться бы…

Илона беспомощно смотрела на свои грязные руки, которые она пыталась очистить от грязи пучком травы.

– Хорошая идея, – ответил я без воодушевления. – И все же оставим ее на потом.

– Но мы ведь покроемся коркой.

– Вряд ли. Думаю, нам еще придется нырять в грязь.

– Утешил… – беззлобно буркнула Илона.

Мы снова пошли по дороге, внимательно прислушиваясь к звукам, которых, на наше счастье, было не так уж и много. Разве что наша одежда, подсыхая, начала шуршать как низкокачественная туалетная бумага в ограниченном пространстве деревенского сортира.

Вопреки нашим ожиданиям, "хаммер" больше не появился. Наверное, братки решили, что мы не рискнем пойти напрямик через болото. Видимо, у них были ложные сведения о его проходимости, а может, их просто одолела лень, так свойственна славянской душе.

Однажды мой фронтовой приятель рассказывал свое самое кайфовое сновидение на передовой:

"Представляете, мужики, как было здорово! Мне приснилось, что я сплю, и вижу сон, будто лежу дома на кровати и сладко дрыхну".

Шутки шутками, а я представляю, какой стала бы ужасной жизнь, не будь лени. Человек может просто надорваться в вечной пахоте. Это уже видно по японцам, которые слывут трудоголиками. Многие из них, не выдерживая бешеного ритма погони за благополучием, кончают жизнь самоубийством или пополняют ряды душевнобольных.

По моему уразумению, лень – это процесс самосозерцания. И хорошо, если из него выходит самосовершенствование. Но даже если нет, то и это не страшно. В конце концов, и среди работящих пчел для чего-то существуют трутни.

А природу никак нельзя назвать глупой. В природе все устроено четко и целесообразно. Ненужные звенья и ветви в процессе эволюции отбрасываются.

Мы свернули с дороги, едва завидев лес. Чтобы попасть в него, нам пришлось преодолеть с полкилометра заболоченной местности.

Но грязи здесь почти не было, лишь вода и кочки, так что Илона даже умылась. А я не стал этого делать, потому как знал, что впереди нас ждет небольшая речушка.

Следуя по ее течению, мы должны были выйти к окраине города. Ну, а там… Трудно сказать, что будет там.

Лично я вообще не представлял, как выпутаться из сложившейся ситуации, ведь на мне висели два трупа. А может, и больше, вспомнил я мотодельтаплан.

Нет, я не боялся, что меня замучит совесть. Она уже тренированная на это счет. Я опасался лишь одного – что меня сдаст со всеми потрохами Илона. Сейчас она вроде надежный товарищ, а прижмут в ментовке – расколется, как миленькая.

В этом случае мою душу согревала единственная радость, что не попаду в холодную Сибирь. Все-таки в украинских зонах потеплее.

Мы вышли к речушке где-то около четырех часов дня. Есть хотелось так, что в желудке начались колики.

Нужно было найти укромное местечко, чтобы устроить привал, помыться и развести костер.

Харчей у нас осталось всего ничего, но я надеялся, что вскоре мы окажемся где-нибудь вблизи продовольственного магазина, и этот вопрос отпадет сам по себе.

Неожиданно цуцик резко натянул поводок. Он явно что-то почуял и стремился вперед. Пока я размышлял, идти за ним или нет, ноги автоматически делали свое дело, топая вслед за четвероногим поводырем.

Я уже хотел осадить пса, как вдруг и до меня долетел тот запах, который так смутил цуцика. Пахло свежим украинским борщом. Это было как удар под дых. У меня даже ноги подкосились и рот наполнился слюной.

Неужели где-то рядом жилье!?

Надо идти дальше! Посмотрев на Илону, я понял, что она тоже унюхала дивный запах борща. У нее даже глаза загорелись, словно у киношного биоробота.

Мы прошли вдоль речки еще метров двести и наткнулись на загородку из толстой арматурной сетки.

Загородка была достаточно обширной и делилась на двадцать длинных узких секций, которые спускались в реку.