Наследники предтеч. Выживание

Разумеется, всю эту неделю мне, кроме плетения, приходилось добывать пищу. На третий день в одном из высоких дупел удалось найти огромное муравьиное гнездо. В тот раз насекомые быстро меня отогнали, неожиданно набросившись и здорово покусав, но уже на следующий вечер выяснилось, что теперь и этот вид животных старательно избегает прикасаться к моему телу. Решившись, ближайшим же утром вновь наведалась к гнезду. Рядом с ним муравьи меня по-прежнему не трогали, но стоило сунуться внутрь, как невидимая защита пала, и, выломав первый попавшийся серый сот, я поспешила покинуть столь хорошо защищённую крепость. Отбежала по ветке и долго избавлялась от кусачих охранников. И хотя всё тело горело и зудело почти до вечера, я осталась очень довольна своей вылазкой. Во-первых, выяснила, что при защите гнезда моего естественного репеллента недостаточно, то есть соваться куда попало всё же не стоит. Во-вторых — что как минимум один из видов местных муравьёв строит большие соты, состоящие из многочисленных круглых ячеек. Ячейки есть покрупнее — с черно-коричневым кисло-горько-сладким тягучим желе и помельче — в них выводится новое поколение насекомых. Сами соты сделаны из грязно-серой бумажной массы и соединены вперемешку, так что отделить горький мёд от личинок невозможно. Но даже в таком виде сот оказался очень вкусным, и я растянула своеобразное лакомство до следующего дня.

В тот же вечер, когда доплела нить, подвела итоги экспериментов со своими инстинктами, а, конкретно, с жором. За это время выяснилось, что класть рядом продукты питания при засыпании не помогает: в приступе я всегда хватала первый попавшийся продукт, а не тот, который планировала. Кроме этого, узнала, что невменяемое состояние может возникать не только во сне — в первую неделю жизни в кронах я дважды испытывала его во время бодрствования, и надо отметить, что дневные приступы проходили ещё жёстче, полностью лишая разум контроля над телом. Есть на ночь не помогало — жор начинался независимо от того, насколько плотным был ужин. Постепенно взять приступы под контроль силой воли также не получилось — наоборот, после кратковременного и слабого периода просветления невменяемое состояние наваливалось с удвоенной силой, не оставляя даже шанса на сопротивление.

Однако в процессе экспериментов мне удалось найти, как предотвратить приступы жора. Всё оказалось проще простого: мне необходимо регулярно хорошо питаться. Причём не один и не два раза — припадки проходили примерно за трое суток высококалорийной диеты. Прикинув, сколько я должна принимать пищи для того, чтобы их избежать, удивлённо присвистнула — выходило в несколько раз больше, чем на Земле за то же время. Сначала такое обжорство обеспокоило, но позже опыт показал, что никаких негативных последствий обильный рацион не повлёк. Отсюда напрашивается вывод, что у нового тела просто очень высокий обмен веществ. А в начале этой жизни я несколько дней не восполняла энергетические потери организма в должном объёме, посчитав, что голод не самое главное, поэтому-то и возник жор. Так что проблема решалась очень просто — достаточным питанием. Единственное, что надо помнить — мне голодать в обществе противопоказано… для общества. Хотя, на самом деле, отнюдь не только для него, ведь вряд-ли где-то с готовностью примут в компанию людоеда.

Теперь, решив этот вопрос, можно навестить Дмитрия, но не затем, чтобы присоединиться, к этому я ещё не готова, а чтобы просто узнать, как у них дела, а заодно расспросить об их биологических особенностях.

23–29-е сутки. Джунгли — верхний ярус джунглей

Наутро, сразу после завтрака, посмотрела на упругие струи дождя и решила, что не стоит дожидаться его окончания, потому что хорошей погоды, которая продержалась бы хоть сколько-то долгое время, практически не бывало. По пути вниз я иногда перепрыгивала между ветками, расположенными на расстоянии нескольких метров, и улыбалась, вспоминая, как осторожничала вначале.

Земля встретила необычным багрово-красным моховым ковром с редкими вкраплениями зелени. Неужели, я сама того не заметив, ушла далеко от места, где залезла в кроны? Огляделась, но картина со всех сторон оставалась такой же. А ведь раньше ничего подобного не встречала: до переселения на деревья почву покрывал практически исключительно хворост и прелые листья — если не считать изредка встречающиеся заросли папоротников. А вот и они. Длинные листья темно-зелёных растений росли прямо из-под мха, частично под ним скрываясь. Напрашивается вывод, что за время, проведённое мной в кронах, лес сильно изменился.