Наследник древней силы 4. Вражда

— Конечно, — кивнул Максимилиан. — Надо разобраться вначале с проблемами насущными.

— Кстати, Максимилиан Сергеевич, насчёт проблем насущных… как дела в думе? — спросил я. — Слышал, не всё гладко. Главы родов идут в отказ.

— Вчера переметнулись четверо. Скорее всего, такого больше не повторится. Зато ваша идея нашла отклик в сердцах многих. Князья загорелись желанием наделить думу более широкими полномочиями, создав что-то наподобие веча.

— Этому можно только порадоваться, — ответил я вежливо.

После того как Белозёрский уехал, я связался с Валерой и попросил отправить ко мне двух дружинников. Когда под рукой свои люди — спокойнее. Однако держать большое количество охранников тоже было ни к чему — они лишь привлекут ненужное внимание к моему тайному убежищу.

На следующий день после завтрака мы с Олей пошли погулять по саду. Мне хотелось понять, какие у Оли планы и как она намерена распорядиться акциями компании «Звезда». Последнее было очень важно для меня, и я даже подумывал сделать Оле предложение. Нет, не предложение руки и сердца, а предложение выкупить если не всю долю, то по крайней мере, некоторую часть, чтобы самому стать мажоритарным акционером. Мне не нравилась перспектива подарить компанию другому роду и уж тем более чужому княжеству. Рано или поздно Оле придётся выйти замуж, а значит, акции утекут в неизвестном направлении.

Оля и я брели по тропинке через сосновую рощу и разговаривали. Ветер дул сильный, но моя ветровка из плотной непромокаемой ткани хорошо защищала от природного ненастья. Уже был конец мая, а теплее не становилось. Последние дни хотя бы солнце светило. Холодное солнце и сейчас висело на небе над нами, и его лучи с трудом пробивались сквозь ветви деревьев.

Я поинтересовался, как Оля себя чувствует.

— Я почти свыклась, — ответила она. — Мне гораздо лучше. Но конечно, я очень зла на Святослава. Он негодяй и подлец. Он должен быть наказан. Почему его не возьмут под стражу? Он убил людей, моих родителей… Его надо судить.

— Святослава не получится судить, поскольку единственный суд, способный рассматривать такие дела, контролируется нашими врагами, — объяснил я. — Надо просто убить его.

Оля поправила воротник своей бежевой ветровки и вздохнула.

— Да, наверное. Лишь бы получил по заслугам.

— Ты так сильно жаждешь расправиться со своим дядей, но знаешь ли ты, кто убил твоего деда? — я решил завести разговор на эту щекотливую тему не просто так. Надо было убедиться, что Оля не винит меня в смерти своих родственников.

— К сожалению, в нашей семье последнее время часто льётся кровь, — произнесла она. — Папа говорил, что не было другого выхода. Дед замышлял нехорошие вещи, и его следовало остановить. Я могу простить отцу то, что он сделал, но не могу простить дяде убийство моих родителей и моих брата с сестрой. Бенедикту ведь было всего четырнадцать лет, а Арине — десять! Чем они провинились?

Последние слова Оля произнесла с жаром, её обычно спокойное лицо исказилось болью, которая шла из глубины души. Девушка даже не пыталась скрыть это. На её глаза навернулись слёзы. Однако вся злость была направлена только на Святослава, ко мне Оля претензий не имела.

— Да, Ростислав Васильевич сказал правду, — подтвердил я. — Мало того что твой дед запятнал себя убийством брата и покушался на жизнь своих подданных, так он ещё и княжество чуть не пустил под откос. Порой приходится идти на крайние меры, чтобы не позволить трагедии свершиться. Но насилие всегда ведёт только к насилию. А я хочу остановить это. Нельзя позволить Новгороду схлестнуться с Москвой и всем Союзом.

— У тебя есть план, как это сделать? Думаешь, получится?

— Считаю, что возможно. Но для этого нужны ресурсы. Что думаешь по поводу компании отца?

Оля некоторое время раздумывала над ответом.

— Надо продолжать его дело, — ответила она.

— Не думала продать компанию? Например, родовой корпорации? Таким большим количеством имущества будет непросто управлять самой.

— Я не знаю. Столько всего навалилось, и… надо решить много вопросов. Мы с Вероникой даже с нотариусом ещё не связывались. Если честно, мне сложно пока освоиться.

С одной стороны, не хотелось давить на девушку, но с другой — переход главного пакета акций к родовой корпорации Борецких — явно не в моих интересах.

— Мне кажется, Ростислав Васильевич не зря держал компанию в своих руках, — намекнул я. — Никто не знает про секрет серых песков и до поры до времени узнать не должен. Другие могут неправильно этим распорядиться.

— А я смогу правильно распорядиться? Я тоже ничего не знаю. Вначале мне надо побольше узнать про эту компанию, про серую зону и всё остальное.

Мы добрались до задних ворот. Охраны тут не было, зато на столбе висела камера, которая пристально следила за въездом. Дальше дорога уходила в лес. Где-то там текла река.

— Пойдём обратно? — спросил я.

— Да, конечно, — ответила Оля.

Мы развернулись и двинулись в обратном направлении.

— Мало кто сможет рассказать тебе о серой зоне, — продолжил я разговор. — Это секретная информация. Мне стоило больших трудов, чтобы добыть её.