Наследник древней силы 4. Вражда

Моя шашка встретилась с шашкой усатого. Сталь зазвенела от серии молниеносных ударов. Его клинок полоснул меня по ключице, я рубанул в ответ, но защиту не пробил, принял очередной удар головой. Было больновато. В искусстве владения холодным оружием я уступал сопернику, поэтому приходилось использовать другие свои преимущества. Третий мой удар опять встретился с энергетической оболочкой. Я подставил руку, приняв, остановив клинок усатого и рубанул по ключице. Шашка, словно нож в масло, вошла в плоть противника до самого живота.

Вытащив из раны окровавленный клинок, я ринулся на остальных. Кровь была на моих руках, лице, одежде, а разум застилала пелена боевой ярости. Я влетел на лестницу, не обращая стрельбу, что вели по мне почти в упор и принялся рубить первого попавшегося дружинника. Клинок встретился с энергетической защитой. Один раз, другой, третий… Я продолжал махать шашкой. Очередной замах — клинок отсёк противнику руку и оставил глубокую рану от плеча до живота.

Я влетел на второй этаж. Тут — четверо. Ударная волна смела двоих. Я ринулся на третьего. Дружинники поднимались и стреляли. Эти идиоты даже не думал отступать. А я бежал от одного к другому и резал их. Когда остановился, выстрелы смолкли, а в холле на забрызганном кровью кафеле лежали четыре изрубленных трупа.

На первом этаже кто-то ещё оставался, но они не торопились наверх. Наверное, до них дошло, что бессмысленно продолжать этот бой, да и у меня не было цели вырезать всех подчистую. Мне следовало поскорее найти Веронику и Олю и удрать отсюда.

— Вероника! — позвал я, заглядывая в коридор с четырьмя дверями, за ними находились комнаты детей Ростислава Борецкого и что-то вроде кабинета. Бывал я тут уже не раз и потому хорошо знал, куда идти. Медленно двинулся по коридору, ожидая нового нападения, как вдруг одна из дверей открылась. Я остановился. Из-за двери выглянуло личико Вероники.

— Тёма! Ну наконец-то! — воскликнула девушка и побежала ко мне.

— Стой! Осторожно! — сказал я, но Вероника кинулась мне на шею, не обращая внимания на забрызганные кровью лицо и одежу.

— Почему так долго? Нас чуть не убили, — протараторила она и, окинув меня взглядом, добавила с беспокойством. — Ты не ранен?

— Нет. Где Ольга?

Оля вышла из той же комнаты.

Сёстры сильно отличались и по характеру, и внешне. Если Вероника имела маленький рост и довольно пышные формы, то Оля была высокой и худенькой. Тонкие черты её меланхоличного лица выглядели спокойно даже сейчас, несмотря на весь ужас ситуации, и только выразительные карие глаза выдавали тревогу. Они смотрели на меня то ли со страхом, то ли с надеждой. Оля была одета в широкие спортивные брюки и толстовку, а Вероника — в шорты и футболку.

— Что произошло? — спросила Оля, подходя ко мне и с ужасом глядя на окровавленные тела вокруг.

— Надо уходить, — заявил я. — И быстрее. Сейчас тут будет подкрепление.

Сосредоточив в руках силу, я разорвал бреслет-нейтрализатор на запястье Вероники.

— Ай, осторожнее, — поморщилась она, потирая поцарапанное запястье. — Я вообще-то без энергии.

— Ну простите уж, как получилось, — я взялся за браслет Оли и тоже сломал замок.

Теперь обе девушки были свободны и имели возможность создавать энергетическую защиту.

— Мне надо переодеться, — заявила Вероника. — Я быстро. Оль, ты тоже не тормози. Побежали скорее. Собираемся и уходим. Слышала, что Артём сказал?

Девушки скрылись в своих комнатах и вышли минут через пять, одетые в джинсы и ветровки. Оля несла за спиной небольшой бежевый рюкзак, а вероника держала в руке сумочку.

И тут из сада донеслось рычание мотора. Я подбежал к окну, что выходило к воротам. С этой стороны перед крыльцом была мощёная площадка с фонтаном в центре. Дом стоял торцом к ограде, и потом я не видел, что делается на улице, зато видел, как на территорию въехал «Кречет» с гербом Борецких и повернул орудие в нашу сторону. Въехал и остановился. Следом вбежали четыре бойца в полевой форме, касках и бронежилетах, вооружённые обычными штурмовыми винтовками. Двое засели у фонтана, двое — возле машины.

— Что там? — Вероника подбежала к окну, но я тут же оттащил её и заставил пригнуться.

— Не мелькай в окне. Подмога прибыла.

— Вот же блин. И как нам выйти?

— Другим путём. Оль, пошли, — я махнул рукой застывшей посреди холла девушке.

Оля никак не могла оторвать взор от порубленных тел и пола, покрытого красными брызгами и разводами, но когда мы с Вероникой двинулись вниз по лестнице, она пошла за нами.

Дом превратился в руины. Половина окон были побиты, разломанные двери и мебель валялись посреди комнат, а изуродованные щербатые стены смотрели на нас пулевыми отверстиями. Под ногами хрустели куски штукатурки, стекло и битый кирпич. Дополняли картину лежащие тут и там мёртвые дружинники.

— Боже мой, во что дом превратился, — ужаснулась Оля, когда увидела первый этаж.

— Не смотри на пол, — предупредил я.

Мы прошли комнату, где валялся дружинник с разрубленной головой, из которой вывалилось всё содержимое.

— Ничего страшного, — мужественно произнесла Оля, пытаясь сохранить видимость самообладания.