Наследник дракона

– Вся верность и преданность, какие только могут существовать на свете, не в состоянии остановить самого захудалого боевого робота, – возразила Томое.

– Она права, – сказал принц. – На этот раз мы нуждаемся в воинах особого рода, тренированных в том, что обычно не вызывает радости у законопослушных граждан. Среди якудзы тоже много людей, искренне преданных Синдикату. Миши-кун сообщил, что, оказывается, в некоторых организациях даже созданы отряды боевых роботов. Мы просто обязаны либо использовать эту силу, либо разгромить ее раз и навсегда. Второе за пределами наших возможностей, значит, остается первое.

– Опять этот Накецуна, – всплеснул Нинью руками. – Накецуна сообщил, Накецуна доказал!.. Он вскочил со стула, заглянул в глаза принцу. – Он ослепил вас верностью древнему кодексу бусидо. Но это не более чем иллюзия. Времена бусидо давным-давно миновали, теперь люди прагматично относятся ко всей этой средневековой мишуре. Лучшей маскировки придумать невозможно. Ты полагаешь, что он последний из славной когорты странствующих рыцарей? Этакий крестоносец, верный традициям старины, который убивает людей «по справедливости». Я понимаю – это звучит очень красиво, но всему же есть предел. Вы – взрослые люди, как можете всерьез полагать, что, проявляя подобное благородство и снисходительность, вы на самом деле участвуете в современном повторении «Истории сорока семи ронинов». Рассказ об их мести и гибели достоин тридивизионного экрана, но не имеет отношения к действительности.

– Хорошо, Нинью-сан, – кивнула Томое. – Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Отрицаете ли вы подготовку покушения на принца Теодора посредством фальсификации документов о предстоящем визите Координатора на Бенджамен?

– Нет.

– Отлично. Кто, по вашему мнению, должен заняться расследованием по этому делу?

– КВБ.

– Прекрасно. Панати являлся штатным сотрудником этого учреждения, занимал там не последнее место. Надеюсь, Нинью, ты не будешь отрицать, что Панати приложил руку к событиям на Мизери?

Нинью промолчал.

– В таком случае, – сказала Томое, – как наследный принц может доверить расследование этого дела КВБ? Я никого не обвиняю, я просто задаю вопросы. Теперь насчет похода сорока семи ронинов, поклявшихся отомстить за смерть господина. Разве их усердие не свидетельствует об их верности?

Нинью перевел дух, потом решительно направился к двери.

– Поступайте как знаете, если вы такие глупцы. Поступайте как знаете! – И хлопнул дверью. Фухито вскочил со стула.

– Я верну его, Теодор-сан!

– Йе, – ответил Теодор. – Пусть уходит.

– Тебе будет легче без него, тоно, – одобрительно сказала Томое. – В последнее время он становится препятствием в осуществлении любого начинания. Он постоянно демонстрирует, что без его искусства проведения тайных операций тебе не обойтись. Пусть отдохнет, подумает… Я вполне могу заменить его в подобных делах.

– Всегда готова к действию. Всегда на посту!.. – усмехнулся Теодор.

В ее умении он не сомневался. Ученица некого/ли уже не раз доказывала, что по части секретных операций ей нет равных. Принц успел убедиться в этом, но в нынешних условиях все это выглядело несколько дико – ей следовало посвятить себя воспитанию двух малолетних детей, а она рвется в бой. Рисковать жизнью жены он не мог и не желал. Замена Нинью должна быть стоящей, веской. Томое, раз ей так не терпится заняться делом, заменит его в другой ипостаси.

– Томое, куда больше пользы ты принесешь, сидя в моем кабинете. Пока я буду искать связь с якудзой, ты заменишь меня на посту канрея. Кто-то должен вести повседневные дела, отвечать на запросы, просматривать поступающие материалы. Кроме тебя, мне некому доверить планы перевооружения армии, переобучения личного состава.

– Для этой цели куда больше подходят Асано и Эрнст, – запротестовала Томое.

– Они прекрасные офицеры, но ни одному из них я не доверяю в той степени, что тебе. В них еще сильна прежняя закваска, в тактическом отношении они действуют по старинке. Только ты понимаешь до конца, что нам нужно, каких бойцов нам следует воспитать.

Теодор обошел стол и крепко взял жену за плечи. Она вздрогнула, принц тоже испытал неукротимый прилив желания, но вида не подал. Он даже поцеловать ее не мог на глазах у чужих людей. Дикие, но справедливые нравы!