Наследие Разрушителя

— Запомню. Меня можешь звать Бродяга.

— Бродяга? — удивился я.

— Ага, — усмехнулся он, — это я и есть. Так как в воде оказался тут?

— Ундина,…

— Значит, я вовремя, — заметил он удовлетворенно.

Я только кивнул, чувствуя себя слишком хреново для продолжения разговора. Впрочем, Бродяга и не настаивал. Помог мне улечься, подоткнув под голову какой-то мешок, накинул сверху всего свой плащ.

— Спи, малыш. Утром все расскажешь.

«Ты же его совсем не знаешь!» — встрепенулась вдруг осторожность и тут же пошла по знакомому всем адресу. К черту все! Не за тем он меня из болота вытаскивал, чтобы ночью по-тихому прирезать.

…Солнечный лучик щекотал мне лицо и пытался пробиться сквозь плотно сомкнутые веки. Я перевернулся на бок и попытался снова уснуть, но тут моего носа достиг запах жаркого, и желудок жалобно заурчал. Приоткрыв глаза, я увидел клок ярко-зеленой травы и широкую спину человека, присевшего у костра. Вспомнить, кто такой, не получалось. Ладно, разберемся.

— Доброе утро! — крикнул я и сел, пытаясь сообразить, где я нахожусь, и что из событий прошлой ночи было на самом деле, а что мне приснилось. .

Человек поднялся и подошел ко мне. Одетый в серый поношенный плащ бродяга неопределенного возраста. Седые неопрятные волосы длинными прядями падали на плечи; лицо жесткое, словно высеченное из куска гранита, и на нем живые ярко-зеленые глаза — я таких в жизни не видел.

— Доброе утро, Рома, — широко улыбнулся он. — Как самочувствие?

— Спасибо, получше…

— Проголодался? — Он протянул руку, помогая мне встать. — Завтрак почти готов.

— Здорово!

— Там, — взмах руки куда-то вправо, — чистый ручей. Умывайся и приходи. Кстати, твои вещи.

Одежда, сухая и как будто даже постиранная, была сложена аккуратной стопкой прямо возле меня.

— Элементарная бытовая магия, пояснил мой спаситель раньше, чем я принялся благодарить, — совсем простенькое заклинание.

Потом мы завтракали — рагу из мяса и местных овощей. Может, излишне пряное, но с голодухи пошло, как вокзальная шаурма.

— Так как же ты сюда попал? — повторил он свой вопрос, когда я очистил тарелку и подумывал, не попросить ли добавки.

— Э-э… — протянул я и задумался. Бродяга, конечно, спас мне жизнь, но вот насколько с ним можно быть откровенным? Амешт успел научить меня осторожности.

— Боишься сболтнуть лишнего? — догадался он. — Понимаю. Наш брат-волшебник просто вынужден никому не доверять, не так ли?

— Я не волшебник.

— Вот как? — Новый знакомец скептически приподнял бровь. — Тогда почему я чувствую в тебе Силу?

Я пожал плечами — долго объяснять. Сила, наверное, есть — Арчи то же самое говорил, только ей же еще пользоваться уметь надо.

— Странно, — бродяга задумчиво поскреб бороду, — ты уже в том возрасте, когда любой маг успевает освоить хотя бы азы колдовства.

— В моем мире магия только в сказках и встречается. Не считая разных экстрасенсов и шарлатанов. То есть я так думал, пока отец…

— Точно! — Собеседник хлопнул себя по лбу. — В тебе кровь Мастера, верно?

— Какая кровь? — удивился я, а потом вспомнил рассказ Артура о Ключах этого самого Мастера. — А, наверное… А что, так заметно?

— Увы, — развел он руками и рассмеялся, показав ослепительно белые зубы. — Но какого демона ты делаешь в Амеште? Здесь твоя наследственность скорее беда, чем преимущество.

— А твоя? — вопросом на вопрос ответил я, сообразив, что повстречал кого-то из родичей.

— Я — не вашего рода, — отмахнулся он. — А бродяге вроде меня в любом мире хорошо.

— Точно? — не поверил я.

— Точно. Чай, кофе, гарьен, креззедо?

— Чего?..

— Пить что будешь?

— Кофе. Со сливками.

— Ага, и сдобная булочка, — хмыкнул он.

— Было бы неплохо, — мечтательно протянул я, понимая, что до кофе сейчас, как до Киева…

Он провел рукой над травой, и там вдруг возник полностью сервированный поднос: кофейник, молочник, сахарница, две чашки и теплые, пахнущие корицей булочки. Круто! Мне бы так научиться.

— Что же мне с тобой делать, парень? — задумчиво проговорил бродяга, поглядывая, как я уплетаю завтрак. — Магией ты не владеешь, оружия у тебя нет. Пропадешь ведь…

Я беспечно махнул рукой.

— Да ладно, жил же я как-то восемнадцать лет без магии, выкручусь. Мне бы отца отыскать.

Бродяга отставил чашку и посмотрел на меня с задумчивым прищуром.

— Если ты расскажешь мне хотя бы часть истории, — проговорил он, как будто приняв решение, — возможно, я смогу чем-нибудь помочь. И подарю нож, если ты умеешь им пользоваться.

— Умею, — обрадовался я, — конечно, умею! Спасибо!

— Потом благодарить будешь, — отмахнулся он. — Рассказывай.

Я принялся рассказывать, дошел до момента, когда Лекса закричал, что за ним пришла ундина, и вдруг замер, зависнув на полуслове.

— Что такое? — участливо поинтересовался Бродяга.

— Отец… Если ундина пришла за Лексой, значит, отец не справился, значит, значит… — я замолчал, не в силах произнести это вслух.

Впрочем, Бродяга и так все понял, подсел поближе, участливо похлопал меня по плечу.

— Не делай скоропалительных выводов. Отец твой и не с такими напастями справлялся, так что, думаю, и здесь выкрутился.

— Ага, — я решительно поднялся на ноги, — мне надо вернуться.