Наследие предков

Четыре человека разошлись веером, штурмуя подозрительный песчаный мыс. Тот, что шел с правого фланга, взошел первым. Раздвигая левой рукой и стволом «Штурмгевера» жесткий кустарник, он осторожно двинулся дальше. Тщательно замаскированный, покатый бронированный корпус и массивные, густо измазанные глиной и песком колеса, возникли буквально в полуметре от него совершенно внезапно. В тот же миг чьи-то сильные руки схватили ствол оружия чужака, умело выкручивая его и выворачивая руку, сжимающую рукоять МП-44. Человек не успел опомниться, как в его маску врезался приклад так похожего на «Штурмгевер» автомата Калашникова. В голове зазвенело, а из глаз словно посыпались искры. Кровь из носа стала заливать маску. Еще несколько пар рук не дали пришельцу упасть. Тут же его стали втягивать в какой-то полумрак, и он понял, что его тащат в эту спрятанную в кустах бронемашину. Всеми оставшимися после удара прикладом силами он старался противиться этому, упираясь руками, уже лишенными оружия, и ногами. Однако многорукое чудовище, вероломно напавшее на него, было гораздо сильнее. Оно сделало рывок, и человек буквально ввалился в бронемашину. Тут же выхватил нож, прикрепленный к широкому поясу, но ему заломили руку. В то же мгновение кто-то сорвал с него шлем и врезал им же по темени. Снова звон в голове и искры из глаз. Затем прямо над ухом раздался крик:

— Велкоммен, майне фройндэ, я твой муттер познакомился!!!

И загрохотал крупнокалиберный пулемет…

Два наблюдателя, находящиеся в люльке воздушного шара, длинным тросом пришвартованного к палубе корабля, заметили, что группу их автоматчиков, столкнувшихся с неведомым доселе гигантским крабом, чем-то привлек ближайший кустарник. Однако по инструкции оба не могли следить за одним и тем же сектором одновременно. Посему только один из них стал рассматривать эти заросли, пытаясь понять, чем они так привлекли его товарищей. Уже когда автоматчики взошли к самой вершине песчаной дюны, он разглядел, что в кустах находится нечто, имеющее слишком правильные формы, чтобы отнести это к местной флоре. Наблюдатель выхватил стальной прут и три раза ударил им по пустой артиллерийской гильзе, висящей в люльке, привлекая к себе внимание тех, кто внизу. Затем приготовился махать красным флажком, дающим всем понять, что он видит неприятеля, но в этот момент среди подозрительных кустов возникла вспышка. Запоздалый звук пулеметной очереди донесся, когда крупнокалиберные пули уже разорвали воздушный шар, и люлька с его ошметками устремилась вниз. Один из наблюдателей разбился о палубу. Второй упал в воду, но в такой воде да в таком обмундировании его шансы на выживание были крайне малы…

Дав очередь из КПВТ по воздушному шару, БТР взревел двигателем и рванулся вперед, разбрасывая уже ненужные маскировочные ветки. Подминая колесами еще одного пришельца с автоматом, бронетранспортер скатился с дюны на пляж, увлекая за собой целую песчаную лавину. Два других вражеских автоматчика бросились в стороны.

— Давай, Ахмет! Ходу, ходу! — заорал Колесников механику-водителю.

— Буксует, командир!

— Давление до двух атмосфер сбрось! Живо!

Зашипела система подкачки шин, стравливая лишний воздух из колес и делая их более мягкими, что было предпочтительней на песчаной поверхности. Через десять секунд БТР чувствовал себя на песке уже намного уверенней и, набирая скорость, мчался прочь от бывшего полигона.

— Командир! Их броневики разворачивают орудия! — крикнул стрелок главного калибра.

— Разворачивай башню и стреляй! Ахмет! А быстрее никак?!

— Черт подери, командир, у меня не ракета «Сатана», а всего лишь «Камазовский» двигатель на четырнадцать тонн железа и мяса!

Сильный удар и грохот встряхнули машину. Откуда-то сзади прыснул сноп искр. Пахнуло гарью и толом.

— Попали, мать их! — крикнул кто-то.

— Языка берегите, чтоб он сдох, падлюга! — рявкнул, откашливаясь Колесников. — Юра, ну, растудыть твою налево, ты стрелять будешь?!

— Уже!

Снова загрохотал КПВТ.

— Ахмет! Впереди низина, сворачивай в кусты!

— Есть!

* * *

Самохин по обыкновению бросил прощальный взгляд на буквы, вырванные из текста с этим клочком бумаги для самокрутки. Затем насыпал табак, скрутил клочок, склеив бумажную трубочку слюной. Прикурил от масляной лампы и вернул свой интерес к паре консервных банок из того странного тайника, что оказался за обрушенной стеной и где провел прошедшую ночь потерявший всяческий человеческий облик Борщов. Жесть банки оказалась толще обычного, поэтому обычный консервный нож показал себя совершенно неэффективным. Сейчас майор вертел в руках штык-нож от АК-74, то крутя его между пальцев, то перебрасывая из ладони в ладонь, изредка останавливая это баловство, чтобы стряхнуть на пол пепел самокрутки.

— Ладно. Начнем, пожалуй. Что за хреновину вы там кушали во время войны, господа немцы…