Наследие #5: Статус S

— И… кем ты сейчас себя считаешь? Что в тебе осталось от человека?

Она грустно улыбнулась.

— Ах, вот в чём дело… Старинный страх людей перед чуждым разумом. Неужели Роберт считает, что я могу причинить кому-то вред?

— Честно? Я понятия не имею, что он думает. Мы не виделись пятнадцать лет, и сейчас мы совершенно чужие люди.

— Ну, а что думаешь ты?

— Я…

Этот вопрос неожиданно застал меня врасплох. Вот только чтобы сформулировать ответ, мне понадобилось куда больше времени, чем Анастасии. Наконец, я заговорил — медленно, тщательно подбирая слова:

— Мистер Кинг рассказывал мне в общих чертах о проекте «Саламандра»… Он говорил, что много лет размышлял об этих идеях отца. И пришёл к выводу, что, возможно, тот был во многом прав. Нужно исключить из управления человеческий фактор. Нужен более объективный и независимый… инструмент.

Я запнулся на последнем слове, но Анастасия, кажется, совершенно не обратила внимания на этот эпитет в свой адрес. К тому же — ну а что она такое, если не инструмент? Пусть и обладающий собственным мнением.

— Ирония в том, — горько усмехнулся я. — Что сам отец, кажется, уже давно разочаровался в этой идее.

— Так бывает, — её усмешка получилась почти столь же горькой. — Но сейчас не так уж важно, что думает он. Главное — что решишь ты. Если мы будем работать вместе, то я помогу. Ты — мой Иерофант. И ты станешь моим посредником для общения с внешним миром. Ты сможешь выйти на хозяев Вершителей?

— Ну… возможно. Но зачем? Что я им скажу?

— У меня… Есть для них предложение. Это бессмысленное противостояние может прекратиться хоть завтра. Нам не нужно пытаться уничтожить друг друга, если у нас будет общая цель.

— Звучит заманчиво, но не знаю, насколько осуществимо. Здесь замешаны огромные деньги, и…

— Думаю, мы сможем договориться. Главное — сделай так, чтобы этот разговор состоялся.

— Я… попробую.

Она кивнула — спокойно, обыденно, будто мы договорились встретиться за завтраком. Шагнула обратно к чёрной матовой сфере Ядра, неуловимо быстро превращаясь в чёрную кляксу, похожую на мимика. Ещё мгновение — и скрылась внутри Ядра. Одновременно с этим исчез и купол, огораживающий меня от остальной части Цитадели.

Вся эта наша встреча с Анастасией заняла едва ли больше четверти часа. Ребята, остававшиеся за пределами купола, похоже, всё это время пытались выяснить, что происходит — в интерфейсе мигали уведомления о пропущенных текстовых сообщениях и голосовых вызовах, а большая часть тех, кто был в Цитадели, сейчас окружали площадку вокруг ядра.

Нова первой бросилась ко мне, обеспокоенно оглядывая с ног до головы.

— Да что с тобой? На тебе лица нет. Будто призрака увидел…

Остальные тоже подтянулись, быстро окружив меня, словно толпа репортёров кинозвезду. Только летающих над головами дронов с видеокамерами не хватало.

— Что это было вообще?

— Ты в порядке, Фрост?

— Это глюк какой-то? Или Войд так себя проявляет?

Я замотал головой. Хотелось прикрыть уши руками, чтобы не слышать всех этих расспросов. Я сейчас точно был не в настроении что-то объяснять.

— Всё в порядке, ребят. Я… Мне нужно отлучиться. Всё объясню позже.

Не обращая внимания на протестующие возгласы, активировал выход из игры, и сразу же следом, едва перед глазами развернулась заставка «Наследия» — быстрый выход из капсулы.

Когда капсула раскрылась, подталкивая меня вперёд и раздвигая створки, словно огромный цветок, я невольно с лающим, отрывистыми звуком вдохнул воздух, будто вынырнул из-под воды. Лицо было мокрым от холодной испарины.

В комнате царил полумрак, работала только подсветка капсулы. Но я сразу увидел силуэт в дверном проёме.

Отец.

Мне поначалу показалось, что глаза его светятся в полутьме, как у кошки, и на фоне абсолютно чёрного, скрытого темнотой лица это смотрелось жутковато. Но потом он чуть повернул голову, и эффект исчез. Просто отсвет в глазных имплантах.

— Кажется, я опоздал… — проговорил он глухо, не сходя с места.

— Тебя только это беспокоит? — с неожиданной даже для себя самого злостью огрызнулся я. — А не то, что п-произошло пятнадцать лет назад?

Он вздохнул. Глаза мне вдруг резанул свет — освещение в комнате включилось само собой. Отец молча прошел к креслу и опустился в него. На меня он не смотрел, будто избегал встречаться взглядом. Опустил глаза в пол и надолго замер так.

Я-то тоже не горел желанием разговаривать. Но и сидеть, как истукан, в раскрытой капсуле тоже было глупо. Я выбрался, наконец, из ложемента и прошелся по комнате. Ноги были ватными, сам я за время сеанса в игре взмок, будто после изнуряющей тренировки в зале. Больше всего сейчас хотелось просто забраться в душ не меньше чем на четверть часа. А ещё лучше — завалиться спать. Я за день вымотался так, что меня шатало, как пьяного.

Правда, заснуть сейчас я всё равно не смогу.

— Что она тебе сказала? — наконец, нарушил молчание отец.

— Не всё ли равно? Лучше расскажи сам. П-правду. Хватит уже всех этих т-тайн и недомолвок!

Откинувшись на спинку кресла, он тяжело вздохнул. Проговорил задумчиво, глядя куда-то мимо меня. Будто не на вопрос отвечал, а просто рассуждал вслух.