Наслаждение во тьме

И разве это не удивительно? Насколько мощной была кровь Авы? Он взял всего несколько капель, но исцелялся так, словно полноценно поел. Волдыри на его коже исчезли, и, несмотря на усталость, только вдохнув ее аромат, МакКилл мог функционировать.

Склонив голову вбок и обратив внимание на ее вырез, он пришел к одной мысли.

— Почему А.У.Ч. послала тебя за мной?

— Почему бы и нет? — сказала она, слова резко хлестали, словно хлыст. — Я лучшая.

Ой. Он задел ее самолюбие.

— Ты действительно хороша, но ты еще на обучении.

— И что? — Ава раскинула руки в жесте посмотри-на-меня. — Это не значит, я не лучшая.

— Да, вообще, значит. Или они бы уже сделали тебя агентом.

Она нахмурилась.

Они послали ее, потому что каким-то образом узнали, насколько действенна ее кровь? Поняли, что МакКилл ее возжелает? Понадеялись, что он станет ее рабом? Мимо них не укрылся бы ни один его шаг. Они так коварны.

Хотя, он не беспокоился о ее цели. Сейчас нет. Появились более важные дела.

— Где твоя кровать?

Она моргнула, в ее глазах гнев сменился смятением.

— Прости?

— Твоя кровать. Где она?

— А что?

Он протиснулся мимо нее и завернул за угол. Кухня. Маленькая, но чистая. Каменная столешница, раковина из нержавеющей стали, металлические стулья. Тарелки были убраны, но в воздухе витал слабый запах ирисок. Его рот наполнился слюной, а кулаки сжались. Дурацкий аромат. Он чуть не пожелал никогда не сталкиваться с ним раньше, потому что теперь его член стоит при малейшем признаке.

— МакКилл, — позвала Ава, подходя к нему со спины.

Она последовала за ним.

МакКилл почти ухмыльнулся.

— Ава, — отозвался он. Завернув за еще один угол, он оказался у входа в маленькую спальню. Кровать была короткой и шаткой, его ноги и руки свисали бы с краев. Но занавески закрывали единственное окно, приглушенные тени разбавлялись ярким светом, создавая уютную, любимую атмосферу, так что ему придется довольствоваться этим.

МакКилл сбросил обувь и плюхнулся на матрас. Пружины заскрипели.

— Какого черты ты делаешь? — потребовала Ава, стоя в дверном проеме.

Он забрался под одеяло и снова учуял запах ирисок. Член… дернулся…

— Я собираюсь спать.

И через несколько часов отдыха у него появятся силы, чтобы игнорировать защитные инстинкты и физические потребности и начать вести себя, как безжалостный вампир, коим он и являлся. Что более важно, его разум очистится, и МакКилл сможет понять некоторые вещи.

— Зачем?

— Мне нужно перестроиться. А теперь помолчи.

— Подожди. Спать? Здесь? На расстоянии нескольких метров от меня и моего оружия?

— Да. — Остается, надеяться, что отдых сотрёт глупое желание доверять ей. Но он доверял. Какая-то его часть знала, что Ава не предаст, пока он слаб. — Не разочаруй меня и настучи.

— Или ты разорвешь меня на кусочки и отправишь обратно к Мии?

Сухой тон подразумевал, что она не считала такой вариант развития событий возможным.

— Что-то вроде этого, — пробормотал он. Ее мышление тоже необходимо изменить.

— Но… но…

— Ты все еще говоришь.

Последовала напряженная пауза, а затем:

— Если ты хочешь мира и покоя в моей квартире, — начала она, — то вернешь мой телефон.

— У меня нет его с собой, — солгал МакКилл. Телефон лежал в кармане, где и останется. Возможно, навсегда.

— Тогда вернешь его позже.

— Может быть.

Еще одна ложь, но он сомневался, что ей понравилась бы правда.

— МакКилл, — раздраженно бросила она. — Ты не можешь просто…

— Все еще. Говоришь.

Она выругалась под нос, прежде чем хлопнуть дверью.

* * *

У вампира поврежден мозг? Ава задавалась этим вопросом, вышагивая в своей гостиной. Мии нравилось говорить, что все мужчины повреждены в какой-то мере, но Ава не верила ей. До этого момента.

МакКилл действовал так, словно они лучшие друзья. Словно он хозяин этого места. Будто не целовал ее до потери дыхания и потряс весь ее мир. Словно ее кровь низшего качества.

«Ублюдок».

Конечно, сейчас они напарники. В некотором отношении. Безусловно, они работают вместе. Отчасти. Поэтому он должен относиться к ней лучше. Определенно. Должен относиться так, словно ценил ее мнение. Словно ее поцелуи великолепны. А ее кровь лучшая пища.

«Ублюдок», — подумала она снова.

Когда она сказала, что ему придется пить из других людей, МакКилл ответил быстро, без колебаний. Очевидно, этого и хотел. И это вывело ее из себя. Не потому что заставил ее ощутить уязвимость, что нерационально — Ава понимала это, но ничего не могла поделать — а потому что ненавидела саму мысль о его рте на ком-то еще. Ему следовало попросить о доступе к ее крови.

Ава ворвалась на кухню и сделала себе сэндвич с ветчиной. И, когда начала жевать с большей силой, чем необходимо, поняла, что дрожит. Не от гнева, как ей хотелось бы убедить себя, а от желания.

Поцелуй МакКилла воспламенил ее кровь, и жар еще не спал. Ее соски оставались напряженными, желудок закрученным в тугой узел, а кожа слишком натянутой на костях. И ее язык ныл, черт возьми! Он поцарапал чувствительную плоть клыками, и вместо того чтобы оказаться болезненным, действие увеличило ее желание к нему.