Наслаждение во тьме

О, да. Страх. Ее охватило влечение, но, по крайней мере, не заморочило голову. «Сопротивляйся этому».

— А что теперь? — спросила она. — Кнут?

От его ответа зависит, в каком ручье пройдет их дальнейшее общение. Любезном или далеко не в таком милом.

Он посмотрел на свернутый кусок кожи, словно не представлял, как тот оказался в его руке.

— Ох. Это. Это мой предпочитаемый метод для удержания женщин. Раз ты неожиданно проявила интерес к сотрудничеству… — Он позволили мысли оборваться. — Я хочу знать, почему не исцеляюсь.

Скольких женщин он удерживал за все годы?

Она вновь осмотрела его, задержав взгляд на кровоточащей ране, и чувство вины, испытываемое ею раньше, вновь вспыхнуло, заменяя страх и нанося ей поражение прежде, чем битва успела начаться. МакКилл был одет в новую рубашку — ожерелье все ещё свисало с его шеи — но с левой стороны материал пропитался кровью. Она оставила его раненым.

После секунды более пристального наблюдения, она поняла, что это не так. Его состояние ухудшилось.

Ее кольнуло сочувствие.

— Обычно ты быстро исцеляешься?

— Да. Кровь должна была остановиться несколько часов назад. Наконечник твоего клинка обработан ядом?

— Нет!

Она не абсолютная стерва.

Из его горла вырвалось очередное рычание.

— Тогда что ты со мной сделала?

— Я? Ничего. — «Чувство вины… возросло…» Если бы ее поставили перед выбором испытывать вину или отрезать руку, она выбрала бы второе, без сомнений.　

— Разве ты не помнишь? Ты воткнула в меня нож.

Как бы она не надеялась на обратное, отрицание не облегчит ее вину.

— Я. Просто. Сидел.

— Семантика.

Он уставился на нее.

— Я бы настаивал на использование терминологии, но в данный момент слишком занят, истекая кровью. Вылечи меня!

— Боже, ты раздражаешь. Но ладно. Я тебя вылечу. — Возможно, тогда чувство вины исчезнет. — Быстрый вопрос. Под словом исцели… — она показала в воздухе кавычки, — …ты имеешь в виду зашить рану, как я бы сделала человеку?

— Есть другой способ? — отрезал он.

Раз-дра-жающий.

— Ты доверишь мне иголку?

— Нет. Но я буду готов впиться в тебя зубами, если попытаешься нанести удар.

— Утешает. С такой угрозой, нависшей над моей головой, у меня, скорее всего, будут так дрожать руки, что ничего хорошего не выйдет.　

Она тряслась, но не из-за страха. Ава, шокированная его присутствием, испытывает вину за свои действия и, конечно, самой главной причиной было все увеличивающееся желание. МакКилл был воином в душе.

Взгляд фиолетовых глаз обжигал.

— Вылечи. Меня. И если причинишь мне еще больше вреда, человек, запомни, что я отвечу тем же.

— Так и запомнила.

Еще раз вздохнув, Ава ринулась в ванную и схватила аптечку первой помощи. К моменту ее возвращения, МакКилл снял рубашку. Окровавленная ткань лежала на ее журнальном столике.

Нахмурившись, она стащила рубашку на пол.

— Если столик испачкается, ты купишь мне новый.

Он только поднял подбородок и подвинулся к ней, чтобы начать.

Она подошла ближе и опустилась на колени между его раздвинутых ног… и старалась не смотреть на его мужское достоинство, скромно прикрытое штанами. Если взглянет, то появится соблазн изучить и понять, повлияла ли она на него так же, как он на нее.

Ей нужно отвлечься.

— Итак. Ты питался сегодня? — спросила, положив аптечку на его бедро.

— Много раз.

В его голосе ощущался гнев. Этого Ава не понимала.

— Так мне не стоит бояться о потере собственной крови?

Спирт, бинт.

— Этого я не говорил.

Игла, нить.

Ее губы искривились, пока она боролась, стараясь скрыть свое удовлетворение. Ава осмотрела рану. Ободранная, покрасневшая кожа. Порванная мышца с рваными краями нуждалась в соединении, словно кусочки пазла. Ох. Она максимально нежно отодвинула края, прежде чем достала наполовину заполненный шприц.

— Никаких лекарств, — отрезал он, хватая ее за запястье и удерживая руку на месте.

Она подняла глаза, и их взгляды встретились.

— Но это обезболит.

— Или убьет.

И в чем проблема?

— В любом случае, ты не ощутишь накладывание швов.

— Никаких лекарств, — настаивал он.

Ава пожала плечами.

— Твоя боль, твой выбор.

Он отпустил ее руку, и она вернулась к работе. Ава ждала крика после первого укола иголкой, но нет. Не от ее МакКилла. Он сжал зубы и молча трепел.

— Как ты получила шрамы на руках?

МакКилл, вероятно, отвлечься разговором, но его боль натолкнула на опасную тему.

— Бои, по большей части.

— С кем?

Если раньше в его словах сквозила опасность, то сейчас в них ощущалась тоска.

— В основном с людьми. В школе я была вспыльчивой. Дралась при малейшей провокации. Даже когда знала, что мне надерут зад.

Он рассмеялся, удивив ее.

— В школе. Ты была вспыльчивой. А сейчас какая? Спокойная?

— Определенно. Зови меня ангелом, даже без натяжки. — Ава закончила последний стежок — всего понадобилась тридцать девять швов — и сказала: — Все сделано, — затем аккуратно его перевязала.

— Я так не думаю. — Теперь в его голосе прозвучало недовольство. — Ты должна мне крови.

Она ощутила его взгляд на своей шее, жжение там, где бешено, колотился пульс. Ей… это понравилось. Понравилась мысль, как он наклоняется, кусает, делает глоток… пробует.

— Думала, ты уже поел.