Наслаждение и боль

Лаура внезапно похолодела, в то время как Карлос начал возбужденно подпрыгивать.

— Торо, Лаура! — кричал он, забыв от возбуждения называть ее «мисс Флеминг». — О, пожалуйста, пойдем и посмотрим!

— О, я не знаю, — начала Лаура, качая головой, но Карлос отпустил ее руку и побежал, весело подпрыгивая, через рыночную площадь туда, где узкая дорога вела к окраине деревни. У Лауры не оставалось иного выбора, как последовать за ним бегом, чтобы догнать.

Когда они приблизились к концу дороги, она услышала звуки приветственных возгласов и возбужденные крики: «Оле!» — и поняла, что тот, кто будет вести бой, уже на арене.

Карлос ждал ее возле толпы, которая закрывала собой арену. Он схватил ее за руку и довольно бесцеремонно протолкался сквозь толпу зрителей. Странно, но, казалось, люди не возражали, а напротив, улыбались ему и расступались, чтобы пропустить. Лаура следовала за ним, встречая такое же отношение к себе, и скоро она поняла — почему. Как она боялась и подозревала, матадором был Рафаэль Мадралена, высокий и темноволосый, в красных облегающих штанах, украшенных ручной вышивкой, и белой шелковой рубашке, расстегнутой на груди. Сердце ее бешено заколотилось, когда почти в то же мгновение, как они достигли края арены, огромный мускулистый бык пробежал мимо них, направляясь к человеку, спокойно стоящему в центре арены.

— Папа! — воскликнул Карлос с удивлением, глядя на Лауру в оцепенении. — Это папа, Лаура! Ты знала?

Лаура покачала головой, не желая говорить, так как боялась, что звук ее голоса отвлечет Рафаэля. «Молчи», — прошептала она, прижимая пальцы к губам, и матадор сдвинулся с места, выхватывая из за спины алый атласный плащ с желтым подбоем, держа его сбоку и действуя шпагой.

Бык приблизился к нему, направляя рога на плащ, проскочил мимо Рафаэля, обжигая его горячим дыханием, затем повернулся, чтобы броситься снова. Динамика схватки увлекла ее, она, новичок, многого не понимала, но толпе все это нравилось. Она была ошеломлена, и Карлос, казалось, почувствовал это и начал плакать.

Тотчас же глаза Рафаэля обежали толпу, ища то, что он в конце концов нашел, и Лаура не столько увидела, сколько почувствовала, как потемнели его глаза, правда, она не знала — от волнения или от гнева. Но и бык почувствовал, что матадор отвлекся, и ожесточенно, с громким топотом устремился на человека, осмелившегося оспаривать его превосходство. Рафаэль, на мгновение застигнутый врасплох, уловил смертельный бег животного, но рога зверя скользнули вдоль его бока, и Лаура увидела расползающееся пятно крови.

Сразу же несколько мужчин перемахнули через загородку арены, крича и размахивая мулетами, чтобы отвлечь внимание быка, в то время как Рафаэль отошел в сторону и медленно выбрался с арены. Он прижимал рукой свой раненый бок и даже не взглянул на Лауру. Он смотрел на своего сына, который теперь горько плакал.

— О, папа! — воскликнул Карлос с придыханием и, не думая о том, как это выглядит, обхватил ноги отца, крепко к ним прижимаясь.

— Эй, Карлос! В чем дело? — спросил Рафаэль, освобождаясь от рук сына и наклоняясь к нему. — Смотри, я ведь жив! Никакой опасности не было!

— Неправда! — воскликнул Карлос, качая головой. — Элизабет говорила: бой быков — опасное дело! А теперь ты ранен! Ты умираешь?

— Конечно нет! — воскликнул Рафаэль. Он увидел приближающегося к ним пожилого мужчину, взглянул на него и сказал: — Да, доктор Перес, я знаю.

Он поднялся на ноги, и Карлос отступил, рассматривая пятно крови, которое появилось на его руке.

— Куда ты идешь, папа?

— Я иду в хирургический кабинет доброго доктора, и он перебинтует мне рану, — сказал он небрежно. — А ты отправляйся с мисс Флеминг, я увижу вас позже.

— Нет, нет, папа! Я хочу остаться с тобой. — Впервые Карлос проявил непослушание. — Пожалуйста, папа, не отсылай меня!

Лаура почувствовала, как сжалось ее горло, и она отвернулась. Она тоже не хотела уезжать. Она хотела бы отправиться вместе с Рафаэлем в кабинет доктора Переса, чтобы самой увидеть нанесенные ему ранения.

— Хорошо, — сказал Рафаэль. — Подожди здесь с мисс Флеминг. Я скоро вернусь.

— Сеньор… — начал доктор, но Рафаэль твердо покачал головой.

— Я скоро вернусь, — повторил он приказным тоном, и доктор выразительно развел руками.

Карлос должен был подчиниться, но, пока они ждали, он проявлял беспокойство, не желая разговаривать даже с Лаурой. Она видела, что он возбужден, и, кроме того, вид крови увеличил в его представлении опасность ранения. Наконец, когда Рафаэль вернулся, двигаясь довольно скованно, Карлос с радостью бросился к отцу и схватил его за руку, будто не собираясь ее никогда больше выпускать.

Лаура почувствовала себя неловко. По выражению лица Рафаэля она догадывалась, что он винит ее во всем: что привела сюда его сына и позволила ему наблюдать спектакль. Она внутренне протестовала. Они ведь не знали, с чем столкнутся в этот день в Костале.

— Я должна была купить для Марии рыбу, — сказала она. — Если Карлос останется с вами, сеньор, возвращайтесь вместе в Мадралена, а я вернусь попозже с Вилландом, когда куплю то, что нужно.