Наслаждение и боль

— Мой опыт говорит о том, что маленький ребенок должен знать немного о своем учителе, — резко ответила Лаура. — В конце концов, мы ведь чужие, а он слишком мал для того, чтобы начинать с урока.

Розета взглянула на донью Луизу, которая внимательно прислушивалась к их разговору.

— А может, правильнее сказать, что чем дольше будут откладываться уроки, тем дольше вы будете занимать эту должность?

Лаура чуть не ахнула от возмущения, но тут вмешалась донья Луиза.

— Я согласна с мисс Флеминг, — сказала она решительно. — Карлос одинокий ребенок, и он не может быстро перемениться. Важно, чтобы перемены произошли постепенно. Что же касается должности, ты, Розета, вероятно, не знаешь о том, сколько предложений может иметь мисс Флеминг со своей квалификацией!

— Тем не менее эта работа не синекура, донья Луиза, — вспыхнула Розета. — Вы сами говорили.

Донья Луиза примиряюще взмахнула своей хрупкой рукой:

— Если мисс Флеминг нравится ее работа, почему мы должны лишать ее этого удовольствия? Розета, я думаю, что ты просто ревнуешь. Возможно, ты предпочла бы, чтобы о Карлосе заботилась пожилая женщина, вроде меня? — Розета замерла, и когда она хотела что-то сказать, донья Луиза продолжила: — Иди, может быть, все дело в том, что Карлос сын Рафаэля? А, Розета? Мальчик во многом напоминает своего отца, и, возможно, гувернантка привлекает больше внимания, чем компаньонка чьей-то тетки?

Лаура опустила голову. Хотя Розета ей не нравилась, она не приветствовала такую обиду девушке, тем более в своем присутствии. Ей хотелось, чтобы трапеза скорее закончилась, а вечером она поговорит с доном Рафаэлем и спросит, можно ли вместо этих застолий питаться с Элизабет Латимер и Карлосом в детской. В конце концов, не в ее интересах возбуждать в ком-либо вражду, а она уверена, что Розета отнесет унижение, которому подверглась, на ее счет. Кроме того, Лаура не хотела слушать сплетни о доне Рафаэле, и если Розета стремится к сближению с ним, то она желает ей удачи. Розете она, несомненно, понадобится, если сегодняшний утренний эпизод получит продолжение.

Глава 4

Во второй половине дня, после сиесты, Лаура спросила у Элизабет Латимер, есть ли какой-нибудь спуск к скалам, на берег моря. Она сама провела время сиесты, отдыхая на кровати, а еще написала открытку Линдсей. Теперь она чувствовала себя оживленной и бодрой. Элизабет внимательно посмотрела на нее в течение минуты, а затем сказала:

— Обычно те, кто спускаются на берег, выбирают легкий путь вниз, мимо деревни. Наша береговая линия очень скалиста и опасна. Правда, когда-то были ступеньки для спуска, в прежние времена сюда причаливали суда и люди вытаскивали на берег свои лодки. По ступенькам они поднимались к дому Мадралена. Это был доступ к дому, минуя власти. Суда выходили в море, в залив, а ночью эта часть мыса не охранялась. Сейчас же ступеньки разрушились, ими давно никто не пользовался…

— Как интересно звучит! Здесь занимались контрабандой? — Глаза Лауры расширились.

— Думаю, что да. Хотя мне кажется, что контрабандным товаром были, главным образом, люди.

— Мавры? — хлопнула в ладоши Лаура.

— Конечно. Без сомнения, много семейств на побережье занималось этим, но тщательно скрывали следы…

— Вы мне хотите сказать, что это… возможно?

— Более чем возможно, я полагаю, — ответила Элизабет сухо. — Семейство Мадралена было в прежние времена довольно безжалостным. Во времена инквизиции ходили разные слухи, я читала об этом. Возможно, если вам придется столкнуться с доном Рафаэлем, вы почувствуете эту безжалостность сами. — Лаура вздрогнула. Внезапно она поняла, что имеет в виду Элизабет, а та продолжала: — Никто не подвергает сомнению авторитет и власть Рафаэля здесь. Еще когда он был не сформировавшимся мальчиком, я знала об этом.

Лаура взглянула на нее:

— Вы думаете, что я зря теряю время?

— С Рафаэлем? — Элизабет пожала плечами. — Я не знаю. Думаю, что это зависит от ряда обстоятельств. Я, когда была молодой, боролась за самого Рафаэля. Полагаю, что некоторого успеха я добилась, но в те времена была жива его мать, и только позже, когда она умерла, отец его стал более строгим. Но даже тогда Рафаэль отличался добрыми чертами характера. Мне кажется, что он переменился после того, как вернулся из Англии и женился на Елене. А еще больше, как умерла Елена. Он стал жестким…

Лаура почувствовала, как внутри у нее что-то напряглось, и она рискнула спросить:

— Он, вероятно, очень любил Елену?

— Да, возможно, — пожала плечами Элизабет и переменила тему разговора.

Позже, вооружившись инструкциями Элизабет, Карлос и Лаура начали исследование отвесных скал над бухтой. Если там был спуск, Рафаэль, без сомнения, знал о нем, но Лаура не рискнула спрашивать его об этом, как и не осмелилась добиться у него разрешения есть в детской, решив, что с этим можно немного подождать.