Наши Учителя

«После ухода Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура некоторые лидеры Гаудия Матха попросили меня занять пост ачарьи. Однако я никогда не хотел занимать такой пост. Я стал жить в уединении, но меня постоянно беспокоила мысль, что мой Гуру Махарадж не одобрял нирджджана-бхаджана, духовной практики в отшельничестве. Он всегда подчеркивал, что преданные должны собираться вместе и совершать киртан. Однако активная проповедь означает, что новые и новые люди будут присоединяться к Матху. Кто же будет давать им посвящения? Мои духовные браться надеялись, что я буду исполнять эти обязанности, но я отказался, так как не чувствовал подтверждения сердца. Я не мог согласиться.

Я отправился во Вриндаван, но не собирался оставаться там надолго. Во Вриндаване могут жить лишь совершенные души, а я был низким и недостойным. Падшие души должны принять прибежище Махапрабху в Навадвипе, в апарадха-бханджан-пате, месте, где прощаются все оскорбления. Поэтому я все больше убеждался в том, что должен поселиться в Навадвипе, а не во Вриндаване.

Лишь по милости Нитьянанды Прабху мы сможем обрести милость Махапрабху. Другого пути для нас, падших душ, нет. Хено нитаи бине бхаи, радха-кршна паите наи — “по милости Нитьянанды мы получим милость Гауранги, а по милости Гауранги мы обретем милость Радхи-Говинды”[18]. Таков наш путь, указанный еще Господом Брахмой: кршна бхакта хайа йади балавана, бидхира карама катхи коре кшана кшана — “Преданный Кришны может легко исправить и полностью изменить даже то, что предначертано ему судьбой”.

Я решил покинуть Вриндаван и прийти в Коладвипу, чтобы навсегда поселиться в апарадха-бханджан-пате. Но я знал, что сначала нужно посетить Экачакру, место явления Нитьянанды Прабху. Чтобы принять вечное прибежище у Навадвипа-дхамы, нужно получить благословение дхамешвары, повелителя дхамы, Нитьянанды Прабху. Вот почему я сначала пришел в Экачакру и стал молиться Нитьянанде Прабху: “Ты патита-павана, спаситель падших. Я молю о Твоей милости. Позволь мне провести остаток моих дней в Коладвипе, в Навадвипа-дхаме, где я смогу обрести прибежище”. Уже в то время я решил поселиться в этом месте, у Гупта Говардхана.

Когда я молился Нитьянанде Прабху, неожиданно я услышал внутри себя голос: “Ты молишь о милости Нитьянанды Прабху и хочешь обрести Его расположение?” И я подумал: “Нитьянанда Прабху — патита-павана, Он спасает падших, а я не желаю помогать другим. Разве я могу надеяться на Его милость и сострадание?” Кроме того, мне не давала покоя мысль о том, что Шрила Прабхупада не одобрял нирджджана-бхаджана. Я стал серьезно размышлять над этим, и, в конце концов, предался воле Нитьянанды Прабху и пришел в Навадвип.

Как бы то ни было, я пришел сюда и снял комнату за две рупии в месяц. Днем я изучал шастры, а вечером повторял Святое Имя, и, закончив читать один лакх (сто тысяч) Имен, ложился спать.

Из Вриндавана я принес с собой Шри Гиридхари и устроил для Него небольшой трон в своей комнате. Я готовил пищу один раз в день, предлагал Божеству, а затем принимал немного прасада. Вечером я тоже принимал немного прасада. Дни текли размеренно.

В то время я изучал книги Дживы Госвами. В одном месте он говорит, что тот, кто имеет деньги, но не использует их для Господа, совершает витта-сатхью (грех жадности). Точно также тот, кто обладает знанием и понимает науку бхакти, науку служения Кришне и Его преданным, но не делится этим с другими, совершает гьяна-сатхью. Прочтя это, я вспомнил одну историю из Пуран, которую слышал еще в детстве. Один брахман, великий ученый, не хотел делиться своим знанием с другими. Из-за этого в следующей жизни он стал манговым деревом, на котором было много прекрасных плодов, но никто — ни человек, ни даже птица — не прикасались к ним. Однажды это дерево увидел Анантадев. Когда он спросил Господа, за что этому манговому дереву уготована такая участь, Он ответил: “Это был великий пандит, но он ни с кем не хотел делиться своими знаниями. Он был так жаден и горд своей ученостью, что в следующей жизни стал деревом, чьи плоды никому не нужны”.

Меня посетила еще одна мысль: если врач еще не достиг совершенства в своем деле, разве означает это, что он не может помочь пациенту? Он должен помогать другим, чем может, ведь если каждый врач будет ждать, пока станет совершенным, многие люди умрут, так и не дождавшись помощи. Каждый, кто находится на пути к идеалу, но еще не достиг цели, способен, насколько это в его силах, помогать другим. С этими мыслями я решил, что не буду больше искать уединения, а начну помогать другим. Я не хотел широко проповедовать и иметь много учеников, но решил, что каждому, кто придет ко мне, я должен объяснить основы духовного знания, хранимого нашей преемственностью, и дать посвящение. В таком настроении я начал исполнять свои обязанности, памятуя о том наставлении, что дал мне патита-павана Нитьянанда Прабху: “Ты должен делать все возможное, чтобы помочь тем, кого ты считаешь искренне ищущим”.

Я никому не отказывал в помощи, но в то же время не прикладывал чрезмерных усилий, поскольку в “Бхакти-расамрита-синдху” говорится, что не следует строить слишком много храмов и устраивать больших проповеднических программ.

баху-грантха калабхйаса вйакхйавада-виварджанам

вйавахаре ‘на пйакарпанйам шокадйавашавартита

Когда наш Гуру Махарадж объяснял стихи из “Бхакти-расамрита-синдху” и дошел до описания шестидесяти четырех составляющих преданности, мне стало любопытно: “Здесь говорится о том, что нельзя строить много храмов и проводить большие проповеднические программы, но ведь это именно то, что делает наш Гуру Махарадж. Он широко проповедует, собирает огромное количество денег, строит храмы и делает много другого, что не одобряется в этих стихах. Рупа Госвами запрещает это, но Гуру Махарадж будто бы действует вопреки его запрету. Что он скажет, когда мы будем разбирать этот стих?”

Но Гуру Махарадж буквально двумя словами уничтожил все мои сомнения. Он сказал: “Все зависит от способностей. Кто-то может управлять империей и иметь время для отдыха. Другой же выбивается из сил, пытаясь справиться с семейными заботами, и все равно не достигает успеха”. Итак, все относительно, и то, что одному кажется слишком трудным, для другого будет незначительным. Каждый должен стараться делать то, что в его силах.