Нашествие с севера

— Не в обоз, а охранять обоз, — уточнил лорд. — Вперед выслать по сотне от каждого отряда. Заметив оборотней, окружать и уничтожать. Обозу двигаться днем, а всем остальным — ночью.

— Пленных не брать! — съязвила Сольвей, которая до сих пор старалась быть незаметной.

— Пленных не брать, — в тон ей, но вполне серьезно сказал лорд.

На третью ночь азарт иссяк. Казалось, что вернулись старые добрые времена, когда даже одиноким путникам в лесу было некого опасаться, кроме диких зверей, которые сами на людей предпочитали не нападать, да немногочисленных разбойничьих ватаг, которые могли раздеть догола, но жизни обычно никого не лишали. Оборотни пропали, исчез даже смрадный запах их следов. Войска ночью двигались цепью через леса, стараясь не слишком шуметь, чтобы не спугнуть нечисть раньше времени, но враг то ли был предупрежден об опасности, то ли его вообще не было поблизости. То же самое происходило и после того, как солнце закатилось в третий раз, но только пока не настала полночь.

Обоз, охраняемый отрядом Саура, становился на ночевку. Повозки, как обычно, были составлены кольцом вокруг лагеря, посты выставлены, костры зажжены. Неожиданностей никто не ждал хотя бы потому, что ближние леса были еще прошлой ночью прочесаны ночными стражниками Олфа, и ночь обещала быть спокойной и безопасной. Почти до полуночи воины грелись у костров, а перед тем как отправиться на боковую, десятка два бывших пограничников Холм-Гранта решили прогуляться до ближайших кустиков. Туда они дошли спокойно, шутя и посмеиваясь, а обратно бежали очень быстро и уже не все… Столько оборотней, собравшихся в одном месте, не видел еще никто и никогда, они вылезали откуда-то из темноты и плотным кольцом окружали обоз. Их было несколько сотен, и красные угольки множества глаз светились в ночи, медленно приближаясь к ограждению. Первыми запаниковали лошади, привязанные уздечками к кольям, вбитым в землю, но и до людей начал добираться холодный ужас, пробирающий до костей. В Холм-Гранте и раньше не воевали с оборотнями, и оборотни обычно искали более легкую добычу, чем вооруженные отряды. И обоз охраняли большей частью бывшие дружинники лорда Кардога.

Оборотни двинулись на штурм молча. Чудища, покрывшись костяной чешуей, выставив перед собой острые, как бритвы, когти, напали с четырех сторон одновременно, сметая повозки. Началась свалка, оглашавшая окрестные леса воплями, рычанием, звоном железа и паническим лошадиным ржанием. Казалось, не пройдет и мгновения, и люди вместе с обозом будут просто раздавлены, но тут, как из-под земли, надо всем этим месивом поднялась устрашающая фигура Саура с огромным мечом. Меч был двуручным, но Саур держал его одной рукой, чтобы другой щедро раздавать затрещины тем, кто заражал паникой других, а меч обрушивался на оборотней, героически прорвавшихся слишком далеко вперед. На клинке Саура не было серебряного налета, но удары его были настолько сокрушительны, что костяная чешуя чудовищ с треском разламывалась, и в стороны отлетали лапы, хвосты, головы.

— Вперед, сукины дети! — кричал он, подкрепляя свои слова пинками и зуботычинами, и вскоре рядом с ним образовался сравнительно ровный строй тех, кто еще продолжал сражаться.

Первым на помощь воинам Саура двинул свой отряд Герант. Светящееся в ночи перо сокола упало к его ногам и указало направление. Это был знак, который не нуждался в толковании, который был бы понятен любому из Служителей. Они сомкнули строй и помчались бегом по узкой полузаросшей просеке, еще не вполне осознавая, что их ждет впереди. Битва — дело шумное, и гром ее они услышали издалека, да и посох Святителя, который Герант нес на плечах, закинув на него руки, начал разгораться ровным голубоватым светом. Оборотни не замечали, что происходит за их спинами, они ломились вперед, причем те, что были в задних рядах, старались даже оттолкнуть тех, что впереди, и занять их место, как будто впереди их ждала не смерть, а награда. Хотя никто представить себе не мог, что для оборотня может быть наградой…

Служителей было всего шесть дюжин, и лишь треть из них была вооружена луками. За шумом битвы ни оборотни, ни люди не расслышали свиста стрел в морозном воздухе и глухих ударов, пробивающих костяную чешую. Но предсмертные вопли оборотней, пораженных в спины, нельзя было не расслышать. Больше половины чудовищ из наседавших на уцелевших обозников бросилось врассыпную, но это было не бегство — они искали тех, кто посмел напасть на них. Как только стрелы перестали рассекать воздух, навстречу врагам вышел Герант, подняв высоко над головой сияющий посох. Но, как ни странно, оборотни не отступили — наоборот, ярость их, казалось, удесятерилась, а нестройные вопли слились в единый рык.

Служители сомкнули строй за спиной Геранта, выставив вперед мечи и алебарды. Волна оборотней катилась теперь уже на них, забыв о Сауре, остатках его воинства и обозе, и первый из чудовищ, оказавшись в пяти локтях от Геранта, уже протянул в его сторону длинную черную когтистую лапу.