Нашедшие Путь

— И диктофон — тоже её, — добавил Алексей. — Она на него лекции записывает.

Взяв диктофон, Алексей положил его на стол и прислушался.

— Это — что, молитва такая? — удивился Борис.

— Тебе-то, вроде, — лучше знать, — напомнил Алексей. — Я в таких делах не разбираюсь.

Борис сел на скамейку и, продолжая слушать, улыбнулся.

Из диктофона доносилось: «…сотрудники сами сан-эпид-режим нарушают; а эта тварь, пользуясь тем, что мне перед ней оправдываться противно, на меня всё валит, — прикинь, Господи!..»

Тихо скрипнула и открылась дверь; едва Алексей успел выключить и спрятать под стол диктофон, как в кухню вошла Катя. Постояв немного у двери и осмотревшись, она медленно приблизилась, ткнула пальцем в сторону икон и спросила:

— Диктофончик где?

Алексей положил диктофон на стол и поспешно сказал:

— Ты извини, но, похоже, ты что-то не так делаешь.

— Я уже знаю, — ответила Катя, забирая диктофон. — Мне Зоя Ивановна всё уже объяснила… Пойду опять к ней.

— И жалко её, и смешно, — со вздохом заметил Борис, когда Катя вышла, — а как помочь — не знаю.

— Зоя Ивановна, возможно, подскажет что-нибудь.

— Отец Николай иногда посмеивался над теми, кто приносил ему списки своих родственников, — вспомнил вдруг Борис.

— При чём тут это? — не понял Алексей.

— Одни на священника свои заботы пытаются переложить, другие — на диктофон.

— А мне почему-то всегда казалось, что священники — люди исключительно серьёзные.

— Не знаю о других; а вот отец Николай довольно часто шутил, как-то даже сказал, что излишняя серьёзность — прямой путь к унынию… Иногда он рассказывал всякие забавные истории. Я, пожалуй, ни чуть не удивился бы, если б узнал, что теперь он кому-то рассказывает те истории, которые происходили при мне.

— Тоже «забавные»?

— Да, да… Думаешь, что там был один сплошной «мрак»?.. Вовсе нет… «Прикольных» ситуаций — тоже хватало. К примеру, художник, который храм разрисовывал, узнав от отца Николая, что главной целью христианина является спасение, добавил к оформлению храма лозунг: «Спасайся, кто может!»

— Что ему за это было?

— Ничего… Лозунг этот довольно долго висел; начальство, правда, возмущалось, но отец Николай только улыбался и отшучивался как-нибудь.

— Разве это — не считается кощунством? — удивился Алексей.

— Даже и не знаю, чем это следует считать, после того как насмотрелся на всякие чудачества… Зачем, к примеру, отец Николай крестов вокруг зоны понаставил?..

— Зачем?

— Не знаю… Мне, честно говоря, это — глупостью казалось, тем более, что один из крестов он устанавливал с риском для жизни — на утёсе над старым карьером; нас-то он не пустил — сам полез… Я Петьке говорю: «Давай пока из орешника носилки сделаем», он мне: «Зачем?» Я отвечаю: «Сейчас батюшка с утёса навернётся, — понесём к медикам», «Нет, — говорит, — не навернётся», «Почему?» — спрашиваю. «Он, — говорит, — перед тем как лезть молитву прочитал и перекрестился».

— Ну да, тогда и никакой страховки не надо, — добавил Алексей.

Уловив иронию, Борис сделал паузу, а потом сказал:

— Зря ты язвить пытаешься… Похоже, что иногда, действительно, что-то срабатывает… Вот как-то отец Николай за нами на спортивную площадку пришёл… Петька тогда раз пять подряд не смог мячом в кольцо попасть; а когда отец Николай попробовал, перекрестившись, да пошептав что-то, мяч все три раза попал в кольцо… Петька тогда «прикалывался»: «Так, — говорит, — не честно!.. Перекрестившись-то любой дурак попадёт», сам, правда, больше пробовать не стал.

— Что-то мы, однако, заболтались… Надо бы тренировку продолжать, — напомнил Алексей.

— Может, хватит на сегодня?.. Я после этой гадкой поликлиники прямо как выжатый: сил, кажется, совсем не осталось.

— Знакомая ситуация, — понимающе кивая, произнёс Алексей. — Отечественная медицина и здорового человека в больного превращает, по крайней мере, та её часть, которая — для простых людей… Видел бы ты, какими замученными возвращаются пациенты из поездок на всевозможные консультации в областной больнице!

— Похоже, что болеть в этой стране — нельзя.

— Нельзя, — подтвердил Алексей. — Надо стараться вести здоровый образ жизни… У нас ведь к простым людям хорошо относятся и от всех болезней излечивают только в одном месте — в телевизоре. В реальной же жизни если, к примеру, пожилой человек получает перелом бедра — это «смертный приговор», пожалуй, в большинстве случаев.

— Странно как-то, — удивился Борис. — Разве нельзя чем-то помочь?

— Вообще-то можно; но когда я несколько раз пытался пристроить таких пациентов в стационар, горе-руководители на меня смотрели как на врага, посягающего на самое «святое» — отчётность… Для наших организаторов здравоохранения статистика, похоже, важнее чем человеческие жизни; они, видимо, считают, что пусть лучше люди дома потихоньку «загибаются» в мучениях, чем если вдруг в стационаре повысятся показатели смертности… С онкологическими больными — такая же ситуация… Короче, я — за здоровый и безопасный образ жизни; надеюсь, что и тебя убедил.

— Можешь не сомневаться, — подтвердил Борис.