Нашедшие Путь

— Значит: прямо сейчас две таблетки аспирина прими и запей тёплым слабым чаем; а завтра — зайди-ка ко мне, когда я с работы вернусь.

— Завтра же суббота… Ты и по субботам работаешь?

— Не всегда, но довольно часто.

***

Остаток вечера Борис не знал чем заняться. Хотя аспирин ему и помог, но настроение было отвратительным. Он то ходил из угла в угол, то пытался смотреть телевизор, однако чушь, заполнившая все телевизионные каналы лишь раздражала; время тянулось мучительно медленно, будто преднамеренно издеваясь.

«Интересно, что сказал бы отец Николай, что посоветовал бы?» — подумал Борис, но не смог предположить, каким мог бы быть ответ. Он подошёл к иконе и попытался всмотреться в лик Спасителя; икона, однако, вдруг стала расплываться; комнату заволокло каким-то едким туманом. Борис пошатнулся и, чтоб не упасть, слегка согнул ноги в коленях и поставил их пошире. Он почему-то вдруг совершенно отчётливо вспомнил, как отец Николай призывал его к осторожности, когда вешали колокола. «Сейчас тоже нужна осторожность?..» — подумал Борис, но какое-то тихое мерзкое хихиканье отвлекло его от размышлений. Среагировав на звук, он повернул голову влево. Взгляду открылась довольно странная картина: в стене зияла серебристая воронка, туман же всё больше густел и закручивался вихрем, будто стремясь подхватить Бориса и куда-то унести.

Стремясь сохранить устойчивость, Борис понизил центр тяжести ещё больше и, будто пытаясь спрятаться от кошмара, закрыл глаза руками.

«Гэ-гэ-гэ!» — донеслось откуда-то из стены.

«Тьфу-ты! — подумал Борис. — Так похоже на мерзкий смех Стаса Брусятина».

Набравшись смелости, Борис немного опустил руки и, удерживая их перед лицом, приоткрыл глаза.

Перед ним стоял довольно крупный чёрт и, ехидно улыбаясь, поигрывал кочергой. Борис отпрянул, но тут же ухватился за кочергу и без замаха, коротко и жёстко, ударил рогатого кулаком в рыло. Чёрт, взвизгнув, отлетел и, пошатываясь, полез в стену.

Чуть помедлив, Борис запустил в визитёра кочергой, которая, отскочив от чертовского хребта, со звоном упала на пол.

Портал несколько раз изменил свой цвет и закрылся, кочерга же осталась на полу.

Растерянно осмотревшись, Борис сделал шаг по направлению к кочерге и перекрестился; в тот же миг из стены высунулась лохматая рука и, забрав кочергу, исчезла.

Вернувшись к иконе, Борис вновь взглянул на неё и, ещё раз перекрестившись, произнёс:

— Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешнего!

Спаситель посмотрел на Бориса весьма сурово и отвернулся.

***

Ночь прошла для Бориса тяжело как никогда: его трясло, бросало то в жар, то в холод, мерещилась довольная рожа Фокичева и, направленная на Петра, арматурина. Голос отца Николая слышался Борису несколько раз будто откуда-то издалека; казалось, совсем рядом звучал голос Кати: «А пьянствовать и в таком виде ходить — удобно?! Где шапка твоя?! Потерял?!»

Утром, ещё ничего не соображая и находясь под впечатлением от ночных кошмаров, Борис привычно пошарил в шкафу; не обнаружив бутылку, он вспомнил, что вылил водку в раковину, а так же про две таблетки аспирина, которые могут несколько улучшить его самочувствие. Позавтракав и помотавшись какое-то время по квартире, он позвонил Алексею и, договорившись о встрече, начал собираться. Торопиться не было необходимости; Борис решил, что прогулка пойдёт ему на пользу. Морозный воздух, действительно, взбодрил его. Остановившись около здания училища, Борис не спешил звонить, он хотел для начала собраться с мыслями, но вскоре заметил Алексея.

— В окно меня увидел? — спросил Борис.

Алексей кивнул в ответ и предложил:

— Давай-ка сразу рассказывай…

Борис рассказал обо всём, что сам считал существенным.

История про чёрта позабавила Алексея. Стараясь оставаться внешне серьёзным, он спросил:

— А чёрт — он какой?

— Как козёл, — ответил Борис.

— Это — понятно… Выглядит-то он как?

— Как козёл и выглядит, только нос — «пятачком», как рыло у свиньи, рога — поменьше чем у козла, хвост — как верёвка, копыта на нижних конечностях, верхние конечности — как у обезьяны, всё тело шерстью покрыто.

— А цвет?

— Чёрный.

— Я слышал, что бывают зелёные или коричневые.

— Не знаю… Может быть: разные подвиды?.. — пожимая плечами, предположил Борис. — Смеётся, кстати, как Стас Брусятин — такое же противное «Гэ-гэ-гэ!», а воняет — ещё более мерзко: будто не менее десятка яиц протухло.

— Сероводородом?

— Похоже на то… — неуверенно согласился Борис. — А ведь, правда, чёрт-то — странный какой-то… В песне у Высоцкого — чёрт приходит на коньяк; а у меня — спиртного совсем не было: водку-то я вылил.

— Может, он к кому-то другому шёл, а к тебе — по ошибке забрёл?

Уловив издёвку в словах Алексея, Борис промолчал.

— Вообще-то, всё это — вполне типично, — продолжил Алексей. — Пока ты этого «беса» «подкармливал», — он не появлялся; а теперь — пугает, хочет заставить тебя продолжить пьянствовать.

Борис продолжал молчать.

— Можно было бы, конечно, всё через биохимию попытаться объяснить, но через «чертей», вроде, получается более наглядно, поскольку их «видно», а биохимию — нет.