Нашедшие Путь

Пытаясь уловить смысл содержания открытых страниц, Борис то углублялся в текст, то бродил по комнате, периодически подходя то к окнам, то к иконам. В его размышления то и дело вмешивались воспоминания, не давая возможности сосредоточиться; Борис пытался вернуться к своему занятию, однако всё повторялось. Когда ему наконец-то показалось, что он всё-таки добрался до сути, дверь вдруг приоткрылась.

— Пойдём-ка, Борь, обедать, — позвал Алексей и, дождавшись ответного кивка, удалился.

«Быстро, однако же, время-то пробежало», — подумал Борис и, постояв немного перед иконами, направился к двери. Медленно продвигаясь через тёмные сени, он почему-то вдруг вспомнил рассуждения отца Николая о бесстрастии; «С чего бы это вдруг?» — быстро пронеслось в уме. Войдя в кухню, Борис уже ни о чём не думал, оказавшись же за столом, заметил, что есть он по-прежнему не хочет.

— Похоже, что хреновый из меня повар, — заключил Алексей, понаблюдав за Борисом.

— Всё нормально, — возразил Тимофей. — Просто, кажется, ему удалось достичь того состояния, из которого он сумеет нам помочь.

— «Сатори»?! — удивился Алексей.

— Скажешь тоже! — возразил Тимофей, слегка улыбнувшись и отрицательно покачав головой. — Далеко нам всем до «сатори»; да и вообще, честно говоря, не знаю, уместна ли в данном случае хотя бы аналогия с теми состояниями, о которых говорится в дальневосточных учениях. Нет, это — какое-то другое состояние. Видел я, вроде, уже что-то подобное.

— Ты о Зое Ивановне? — осторожно спросил Алексей.

— Да, да, — подтвердил Тимофей, пытаясь собраться с мыслями. — Частенько у меня возникало такое ощущение, будто она постоянно пребывала в состоянии, подобном тому, которого я добивался лишь изредка, да к тому же с помощью продолжительных упражнений…

— У неё, вероятно, другие «упражнения» были на протяжении всей жизни, — предположил Борис.

— Были, — согласился Тимофей, невольно вспоминая рассказы Игоря Семёновича. — Похоже, открылось ей что-то…

— Это «что-то» и позволило ей для нас подсказки оставить? — медленно проговорил Алексей.

— Похоже на то… Она как-то говорила, что хочет попытаться помочь Борису «нащупать» очередную ступеньку «Лествицы»… Кстати, Борь, тебе ведь, кажется, есть с кем поделиться своими «открытиями».

— Ты о Кате? — догадался Борис.

— И о Юле, — добавил Тимофей.

— А с вами поделиться не получится? — спросил Борис, намереваясь всё-таки попробовать отговорить Тимофея и Алексея от продолжения того, что ему так не нравилось.

— Мы — люди «тёмные», — возразил Тимофей, отрицательно покачивая головой. — «Лествица» наша, явно, подлиннее твоей, — будто из подвала выбираемся.

— О «Лествице» только от Зои Ивановны знаешь? — спросил Алексей.

— Не только от неё; сам — тоже почитал немного.

— Ну надо же!.. А я вот начал было, да и отложил… Тяжело как-то идёт…

— Не удивительно: язык-то — устаревший, — задумчиво протянул Борис. — Я вот думаю, что «Лествица» — это и есть Путь; а если так, тогда получается, что вы, уж извините, заблудились.

Алексей пожал плечами и, чуть помедлив, уже хотел было возразить, однако сигнал мобильного телефона заставил его переключиться на ознакомление с содержанием поступившего сообщения.

— Похоже, что уже есть кое-какие сдвиги, если им не показалось, — сказал он, показывая телефон Тимофею.

Прочитав сообщение, Тимофей кивнул и уверенно заявил:

— Не показалось. Надо продолжать.

— Куда?! — возмутился Алексей, видя, что Тимофей выходит из-за стола.

— Ты можешь не спешить, а я — пойду, — сказал Тимофей, направляясь в комнату-додзё.

Проводив взглядом Тимофея, а затем и Бориса, Алексей принялся убирать со стола, потом прочитал ещё несколько сообщений и, задумавшись над ответами, направился за советом к Тимофею.

***

Борис вернулся к своему занятию, испытывая какую-то спокойную радость. Вспоминая то Зою Ивановну, то отца Николая, он всё больше ощущал, что их наставления, пролетевшие когда-то почти мимо, едва затронув его разум, теперь становились для него значительными и глубокими. Он уже совсем не сердился на Тимофея и Алексея, а лишь надеялся, что они ещё одумаются. «Искреннее заблуждение должно быть прощено», — подумал Борис; ему вдруг показалось, что для подтверждения правильности его вывода следует лишь снова углубиться в книги, однако, взглянув в окно, он увидел Катю и Юлю. Вспомнив свой разговор с Тимофеем, Борис поспешил во двор.

— Привет, привет, — радостно защебетала Катя. — У нас в «шараге» такое творится!..

Поздоровавшись и отказавшись слушать рассказ о событиях в училище, Борис коротко изложил собственные соображения по поводу оставленных книг, чем сразу сумел заинтересовать обеих.

— Давайте-ка попробуем во всём этом разобраться, — предложила Катя. — Сможем?

— Попробуем, — согласилась Юля.

Новая попытка изучения книг быстро переросла в бурное обсуждение отдельных отрывков, которое, однако, вскоре было прервано появлением Алексея. Алексей позвал всех в кухню, пообещав, что возможность заняться книгами ещё будет.

— Учёбой же ещё придётся заниматься, — проворчала Катя, выходя в сени.

— Ларису-то где потеряли? — поинтересовался Алексей.