Нашедшие Путь

Прогремел выстрел. Пуля вонзилась в щит сантиметров на двадцать выше левого плеча майора. «Расстреливаемый» даже не вздрогнул, лишь лицо его вдруг стало каким-то сосредоточенным и грустным.

На крыльцо вышел Тимофей; он даже не успел спросить, что происходит, когда майор, вынув из кармана кителя какие-то фотографии, протянул их в его сторону. Тимофей обвёл взглядом всех присутствующих, будто извиняясь, опустил голову и направился к майору. Он просмотрел фотографии так быстро, будто они были ему хорошо знакомы.

— Поговорить бы, — обессиленно произнёс майор, продолжая пошатываться.

— Ладно, пойдём в дом, — согласился Тимофей, но, направившись было к дому, будто наткнулся на какую-то преграду.

После нескольких секунд напряжённой тишины, хорошо понимая настроение окружающих, Тимофей изменил решение.

— Нет… На скамейку пойдём — за ворота, — сказал он уверенно.

Пропустив вперёд майора, Тимофей вышел, продолжая чувствовать на себе укоризненные взгляды.

— Может, обойдётся на этот раз, — проговорил Игорь Семёнович, подходя к крыльцу.

Вскоре пришла Катя. Она вошла во двор осторожно, будто опасаясь нарушить тишину, осмотревшись, обнаружила, что щит для метания ножей находится не на своём месте, нашла в нём и даже ощупала отверстие от пули, молча покачала головой, дотронулась до лба Фрэда, приветствуя пса таким образом, и остановилась посреди двора в тревожном ожидании.

Тимофей вернулся довольно быстро и, опустив голову, молча прошёл в дом.

— Как же «обойдётся»! — наконец-то ответила Зоя Ивановна. — Если бы не этот бестолковый, возможно, что Тимофей и в Чечню-то не поехал бы…

Она хотела сказать что-то ещё, но лишь махнула рукой и отвернулась, облокотившись на перила крыльца.

— Странно… Мне-то казалось, что Шестобитов им эту идиотскую командировку организовал, — прошептал Алексей, обращаясь к Борису.

Борис пожал плечами и, чуть поразмыслив, ответил почти в полный голос неуверенным вопросом:

— Может, ещё успеем догнать и морду набить?

На этот раз пожал плечами Алексей; сосед же отрицательно покачал головой и сделал останавливающий жест рукой.

— Чего ждём?! — спросил Тимофей, неожиданно вернувшись.

Стараясь выглядеть бодрым, он широко открыл дверь и, почти втолкнув в сени Алексея, а потом и Бориса, добавил:

— Нам ещё весь вчерашний семинар повторять… Переодевайтесь, разминайтесь; а я — сейчас подойду.

Закрыв дверь и прислонившись спиной к перилам крыльца, он взглянул на соседа и уверенно сказал:

— Всё в порядке, — точно вам говорю… Не придёт он больше — он обещал.

— Ты его помнишь? — настороженно спросил Игорь Семёнович.

— Смутно, — ответил Тимофей.

— Не связывайся с ним, — очень тебя прошу, — устало проговорил сосед и направился через огороды домой.

— Щит-от потом убери с ребятами от ворот, — сказала спокойным тоном Зоя Ивановна и вошла в дом.

Теперь Тимофею осталось лишь урегулировать отношения с Фрэдом и включиться в тренировку.

Тренировка, действительно, стала повторением субботнего семинара, восторги от которого, однако, несколько уменьшились, а отдельные техники были, при более тщательном рассмотрении, единодушно признаны вычурными и пригодными лишь для показухи. Разбор семинара так затянулся, что Зоя Ивановна забеспокоилась и сама вошла в комнату-додзё, чтоб пригласить всех к столу. Уговаривать никого не пришлось.

Разговор о семинаре поначалу продолжился и за столом. Вскоре, однако, постепенно сник Алексей; явно, чем-то расстроенный, он становился всё более задумчивым и мрачным, что не ускользнуло от внимания Тимофея.

— Что-то случилось? — спросил он, обращаясь к Алексею.

Только теперь насторожился и Борис, однако, взглянув несколько раз то на Алексея, то на Тимофея, так ничего и не понял.

Понаблюдав за ситуацией, Катя поставила вопрос более конкретно:

— В «шараге» что-нибудь?.. На собрании в пятницу донимали?

— Угадала, — отозвался Алексей, вяло кивая. — Правда, сам я несколько раз сорвался… Сначала, вообще, просто сглупил: сострить догадался по поводу нового наряда Носовой.

— Зря, зря, — согласилась Катя. — Она — злопамятная… Теперь жди какой-нибудь пакости… А дальше что было?

— А дальше было директорское распоряжение о том, чтоб сегодня все пришли утром на избирательные участки, проголосовали за правящую группировку и сразу же доложили директору по телефону об исполнении.

— Ну ты и… — начала было Катя.

— Ну я и не сдержался — сказал всё, что об этом думаю: сказал, что в соответствии с законом выборы должны быть добровольными, а не принудительными, сказал, что голосую я всегда не за антинародную власть, а против неё, сказал, что отчитываться не собираюсь, поскольку не обязан это делать… Ещё, вроде, что-то сказал… Директор, как обычно, сразу бледными и красными пятнами покрылся; так и казалось, что вот-вот из ушей пар пойдёт… А сегодня на избирательном участке взял я бланк для жалобы, да и вписал в него то, что сейчас рассказал.

Катя постучала пальцем по своему виску и сказала:

— Толку-то что?! Директор, как всегда, «отвертится»; а вот твою жалобу ему, наверняка, покажут — значит: жди неприятностей.