Наше будущее

Не могу представить, чтобы я вот так, запросто, вошел в дом какой-нибудь девушки, с которой раньше встречался. Пытаюсь вообразить выражение лица Ребекки Альварес, появись я у нее дома без стука. Наверное, в том кругу, где вращается Сидни, все совсем по-другому. Для них совершенно нормально с кем-то встречаться, потом расстаться и все равно помогать устроить вечеринку.

Сидни выходит первая, оставив дверь открытой. Через минуту в дверях появляется Рик и смотрит прямо на меня. На нем серая майка, шорты, и даже отсюда мне видно, что мускулы его ног в обхвате больше раза в три, чем моих. Он кивает мне, и в его кивке нет ни тени ревности или соперничества. Непохоже, чтобы он вообще меня узнал.

Я открываю пассажирскую дверь и выхожу из машины. Стоя на дорожке перед домом рядом с Риком и Сидни, я ощущаю себя худосочным младшим братишкой, который увязался следом за старшими.

– Сид сказала, что ты помог ей с покупками, – говорит Рик. – Это здорово.

Он зовет ее Сид.

– Мне нетрудно, – отвечаю я.

Рик отворачивается. Я знаю, что он в этот момент думает: этот парень не представляет никакой угрозы. Хотя, может быть, я несправедлив к нему. Может, между ними на самом деле уже ничего нет.

Я хватаю две упаковки лимонада и несу их в дом, где и оставляю на полу, возле пяти бочонков с пивом. Сидни заносит в дом чипсы, а Рик несет шесть ящиков с газировкой с такой легкостью, словно ящики пустые. Когда мы возвращаемся к «джипу» и Сидни принимается поднимать задний борт машины, он хлопает меня по ладони вместо прощания.

– Вернусь через минутку, – говорит Сидни. – Рик забыл, куда положил бумажник.

Они уходят в дом вместе, а я забираюсь в машину и закрываю дверь. Несколько следующих минут стараюсь не думать, что Сидни сейчас в доме наедине с Риком. Я знаю, что они не занимаются любовью. Уверен, что не занимаются. Но я не привык к их миру и правилам игры.

Я трогаю лежащий передо мной телефон Сидни. Я еще никогда в жизни не пользовался сотовым телефоном, но как бы мне хотелось прямо сейчас позвонить брату и попросить совета, потому что я понятия не имею, что делать дальше.

Сидни возвращается и улыбается мне.

– Рик хороший парень, – говорит она, надевая солнцезащитные очки. – Рада, что мы с ним снова друзья.

В темных очках и с рассыпавшимися по плечам волосами вид у нее уверенный и довольный тем, что предлагает ей жизнь. Я не могу сказать о себе то же самое. Знаю, что когда-нибудь в будущем мы с ней будем жить в доме у озера и ездить в отпуск во всякие экзотические места. Но для этого должно случиться что-то воистину невероятное, потому что сейчас, в данный момент, у меня нет ощущения, что мы подходим друг другу. Если бы мы начали сейчас встречаться, не думаю, что наши отношения пережили бы лето.

48://Эмма

Я закрываю за собой дверь комнаты и набираю номер отца.

– Вы позвонили Нельсонам, – раздается голос Синтии. – Нам очень жаль, что мы не смогли ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после гудка.

Слышен низкий гудок, за которым следуют два коротких.

– Папа, привет… Это Эмма. – Я делаю паузу и закрываю глаза. Ты должна это сделать. – Ты, наверное, занят с малышом, но я просто хотела извиниться за то, что сказала тебе вчера. И за то, что до сих пор не поблагодарила тебя. Компьютер мне очень нравится. Просто у меня была… – Нет, я просто не могу жалобно скулить по телефону. Мне нужно поговорить с ним лично. – Можешь мне перезвонить?

Вешаю трубку и пытаюсь представить, кто первым прослушает мое сообщение. Надеюсь, что не Синтия. Она хорошо ко мне относится, но мне бы хотелось, чтобы некоторые вещи остались только между мной и отцом.

«Дейл, твоя дочь оставила тебе сообщение». – Представляю, как Синтия сидит, укачивая малышку на плече. А может быть, она скажет «твоя старшая дочь». Надеюсь, нет. Думаю, она скажет просто «Эмма».

Первым делом проверяю, что с моим статусом на «Фейсбуке». Я больше не замужем за Кевином Стормом, а моего нового мужа зовут Айзек Роулингс. Я работаю в Университете Южной Каролины. На сайте нет информации о моей должности, но есть ссылка на какую-то «Морскую и прибрежную службу». На фотографии я сижу, прижавшись щекой к золотистому ретриверу. У меня длинные вьющиеся волосы.

А потом я читаю первый пост.

Эмма Нельсон

Все наконец официально. Начиная с сегодняшнего дня фамилия Роулингс мне больше не нужна. Айзеку досталась мебель из столовой, но зато я получила обратно свой диван и свою фамилию. Теперь бы еще найти дом, куда все это пристроить (имею в виду диван).

4 часа назад. Нравится. Комментарий