Наша лучшая зима

– Знаешь, что Джули сказала мне на прощание? Ее последние слова перед паспортным контролем были не «я тебя люблю, ты главный мужчина в моей жизни», а «обязательно узнай у Мэтта, почему они уже год почти не видятся с Ди-Эй».

– Да ты подкаблучник, приятель, – усмехнулся Мэтт, потом, помолчав, добавил: – Я думал, что Джули и Дарби будут только рады, что мы с Ди-Эй не общаемся. Они не особенно меня любят.

Найджел потер лоб.

– Слушай, я тут тоже отчасти замешан. Это я познакомил вас с Ди-Эй. Я, конечно, сказал близняшкам оставить вас в покое. Вы взрослые люди и сами знаете, что делаете. Но они любят ее, и потому сейчас они беспокоятся…

Мэтт поднял голову.

– Беспокоятся? О чем?

Найджел помолчал.

– Ты знаешь, как я люблю Джули… Если бы не она, я бы никогда не полез к тебе с этим разговором…

«Она и правда сделала из него подкаблучника», – подумал Мэтт. Его бы это даже позабавило, если бы не тема разговора.

– Близняшки обеспокоены, потому что она как-то изменилась с прошлого года. Год назад она была более спокойной, более собранной и… счастливой, – ответил Найджел.

– И они винят меня за это, – договорил за него Мэтт.

– Не столько винят, сколько хотят понять. Ди-Эй ничего им не говорит, поэтому моя невеста попросила спросить тебя. Черт, я говорю, как подкаблучник!

– Значит, ты не просто так пригласил меня выпить?

– Я всегда рад выпить с тобой, – смутился Найджел. – Слушай, забудь об этом, Мэтт. Это не мое дело и не дело Джули, и я чувствую себя полным придурком.

Мэтт собирался поставить Найджела на место, но на самом деле ему этого не хотелось.

Он всегда завидовал дружбе Дилан-Энн и близняшек. Они были настоящей командой и всегда поддерживали друг друга. А он всегда был сам по себе, сколько себя помнил, к тому же его стремительно развивающаяся карьера не оставляла ему времени на друзей. И уж тем более на отношения.

Мэтт тщательно подобрал слова.

– У нас с Ди-Эй полное взаимопонимание. Мне очень жаль, если у нее был тяжелый год, но я не думаю, что это связано со мной. Мы были предельно честны друг с другом, и мы давно обо всем договорились. Никто из нас не ищет постоянных отношений. И мы оба понимаем, что если работа или другие люди не дают нам видеться, то это не должно быть проблемой.

– Другие люди? Ты встречаешься еще с кем-то? Встречается? Найджел даже не понимает, о чем говорит. У него было несколько тяжелых процессов. Ему пришлось наблюдать, как его дед, бывший некогда блестящим юристом, разваливается на глазах. Это был слишком тяжелый год, чтобы нагружать его еще и новыми отношениями с новыми женщинами. А отношения – это всегда груз. Этот жестокий урок он выучил еще в ранней юности.

В шестнадцать лет он влюбился и был уверен, что это навсегда. Они с Джеммой упоенно строили планы: окончат школу, потом колледж, поженятся, заведут детей. И они всегда будут так же любить друг друга. Потому что она была его единственной.

В семнадцать лет она сообщила, что беременна. И он был счастлив – у него будет семья, он будет любить и защищать их.

И опять они строили планы, пока Джемма внезапно не заявила, что сделала аборт, переходит в другую школу и уезжает из города.

Так в семнадцать лет он понял, что любовь – это когда тобой манипулируют, а потом бросают. Его родители, Джемма – все они доказали ему это. В семнадцать лет он вычеркнул любовь из своей жизни, и последующие годы не заставили его изменить это решение.

Но он любил секс, а секс для него означал Дилан-Энн.

Она тоже не стремилась к прочным отношениям. У нее тоже была аллергия на привязанность. Они проводили вместе достаточно времени, чтобы насладиться друг другом, но недостаточно, чтобы сблизиться. Это было прекрасно…

Но, кажется, кончилось.

Он вернулся в Бостон, в свой город, и не видел причин не встретиться. Прошло так много времени, он соскучился по ее запаху, по ее смеху. Дилан-Энн, веселая и чувственная, была именно тем лекарством, в котором он сейчас так нуждался. Только она могла бы отвлечь его от мыслей о плачевном состоянии деда.

Мэтт посмотрел на Найджела.

– Я действительно не знаю, что происходит в жизни Дилан-Энн, но я сомневаюсь, что ее проблемы связаны со мной.

Найджел допил пиво.

– Так ты собираешься увидеться с ней?

Еще как собирается.

Мэтт кивнул.

– Тогда мне велено передать тебе, что если ты причинишь ей боль, то тебе горло перережут.

– Понял. Но, как я уже сказал, у нас с ней полное взаимопонимание.

Найджел поднял руки.

– Я только передаю. – Он кинул на стойку несколько купюр, жестом отказавшись от предложения Мэтта заплатить, и добавил: – Мы с Джули живем сейчас в Локвуд-Хаус. Дарби, Леви Броган и Ди-Эй тоже там живут. У нас пустует квартирка над гаражом. Если не хочешь провести эти недели в отеле, можешь пожить там.

Если Мэтту не изменяла память, речь шла об угловой пристройке к особняку Локвудов в роскошном пригороде к северу от Бостона. Это было щедрое предложение, и Мэтт с благодарностью его принял.

– Спасибо. Это было бы замечательно.