Наша лучшая зима

– Когда мы с Мэттом встречались на прошлое Рождество, я забеременела. А на седьмой неделе, в феврале, у меня был выкидыш. Я ничего не говорила Мэтту. Я никому не говорила.

Джули ахнула, но Ди-Эй больше беспокоила Дарби. Та побледнела, руки ее дрожали. Как Ди-Эй и предполагала, для нее это был удар.

– Я не говорила вам, потому что знала, как это расстроит Дарби. Я чувствовала себя немного виноватой, потому что вот я беременна, а меня это не радует, а ты так отчаянно хочешь ребенка… И еще я все-таки чувствую себя немного виноватой из-за того, что его потеряла. Извините.

В глазах Дарби стояли слезы.

– Мне очень жаль. И еще мне жаль, что ты так мало нам доверяешь. Но неужели ты думаешь, что я настолько эгоистична и в такой важный момент стала бы думать о себе? Почему не позволила нам поддержать тебя?

– Черт побери, Ди-Эй, – взвилась Джули. – Мы уже несколько месяцев гадаем, что тебя гложет! Такого себе понавоображали! Прямо извелись обе! И все наши о тебе беспокоились – Калли, Леви, Локвуды. Когда же ты, наконец, поймешь, что мы тебе не чужие?

Ди-Эй знала, что может довериться им. Они никогда, ни разу ее не подводили. Но это не значит, что такого не может произойти в будущем.

В восемь лет центром мира для нее был отец. Но он ушел. Мать не простила его, а заодно и свою маленькую дочь. Так что на самом деле Ди-Эй в один день потеряла обоих родителей.

Ей легче было думать, что близкие люди могут отказать ей в поддержке, чем убедиться в этом на практике.

Дарби ладонью вытерла слезы с глаз Ди-Эй, потом со своих.

– Мне так больно, что ты чувствуешь себя одинокой рядом с нами. Мы хотим, чтобы ты доверяла нам, делилась с нами, как поступают нормальные друзья. Если ты не можешь этого сделать, тогда живи как знаешь. Мы слишком тебя любим, чтобы спокойно принимать то, как ты от нас отгораживаешься. И, честно говоря, мы заслуживаем большего!

Следующим вечером Мэтт шел по дороге к дому Леви Брогана. Как и большинство зданий в этом роскошном пригороде, дом был выстроен в георгианском стиле – с портиком и колоннами. Плющ увивал все три этажа и перекидывался на угловую пристройку, где над гаражом находилась гостевая квартира.

Мэтт положил руку на кованую створку ворот и осмотрелся. Ему нравился этот пригород: много воздуха, большие деревья и тихие улицы. Он жил в Гааге и привык к суете города, но здешний покой был ему по душе.

Это был мир Ди-Эй.

В течение многих лет они встречались на нейтральной территории. Они подсознательно бежали от своей повседневности в другие города, словно для того, чтобы уверить себя, что их встречи не имеют отношения к реальной жизни.

Но здесь, в Бостоне, все по-другому.

Он уже не сможет сесть на самолет и улететь от нее.

Здесь вся его жизнь сходилась в одной точке: его забота о деде, встреча с дочерью, которую он очень ждал… и Ди-Эй.

Он хотел ее. Он не мог представить себе, что когда-нибудь это желание исчезнет. Но здесь, в Бостоне, думая о ней, он ловил себя на странных мыслях.

Где находится дом, в котором она выросла?

Лазала ли она по деревьям в детстве?

Вообще, какой она была – девочкой в оборочках или сорванцом, послушной или озорной?

Мэтт провел кончиками пальцев по лбу, чтобы прогнать ненужные мысли.