Наша девочка

По взгляду Виктора Ильича я догадалась, что за моей спиной что-то происходит. Я повернула голову и все-таки решила, что было бы неплохо на всякий случай упасть в обморок. Прямо на нас, со стороны огорода шли две фигуры. Явно женские, судя по нижнему белью. Но фигуры были черные. Совсем черные. Только вокруг глаз зияли белые круги. Я даже подумала, что это инопланетяне, про которых тоже читала в книжках. Фигуры вполне подходили под описание – с большими головами, тонкими ногами.

– А-а-а-а! – закричала одна из фигур и метнулась к летней кухне.

– Да чтоб на тебя небо свалилось! – закричала вторая фигура и бросилась вслед за первой.

Тут уж я абсолютно уверилась в том, что это – инопланетяне, раз грозятся обрушить небо.

– А-а-а-а, – тихо сказал Виктор Ильич и начал пятиться к калитке.

– Да откуда тебя принесло на мою голову? Я же тебе сказала, чтобы не показывался на глаза! Да что ж я от тебя скрыться нигде не могу, – кричал издалека один из голосов.

– Тамара, хватит орать, лучше полей, – попросил второй женский голос, в котором я узнала тетю Соню. А первый, я была в этом уверена, принадлежал тете Тамаре.

– Каринка! Полотенце принеси! И халат! В доме, на кровати! – закричала тетя Соня.

Я кинулась в дом, нашла полотенце, халат и побежала за летнюю кухню.

Это и вправду были тетя Тамара и тетя Соня. Они стояли под летним душем и смывали с себя черную грязь, которая на самом деле оказалась темно-серой, даже темно-синей.

– Нет, ну у меня может быть личная жизнь? – возмущалась тетя Тамара. – А какая жизнь, если он все время как снег на голову. Вот не жду его, уже и ждать перестала, а тут он является – в костюме и при параде. И что мне делать? Сидеть и ждать его? И ведь нашел меня. Кто только сказал? Узнаю, точно порчу наведу.

– Тамара, ну что ты говоришь? – хохотала тетя Соня. – Виктор Ильич очень достойный мужчина.

– Достойный, только не меня! – гордо воскликнула тетя Тамара. – Вот думает, пришел в костюме, и я должна в обморок упасть от счастья? Не будет этого! А где он до этого был? Месяц не появлялся! Или он думает, что я на дорогу смотрю и все глаза выплакала? Или думает, что я за костюм его прощу? Никогда! Еще и веник притащил! Знает ведь, что я терпеть не могу срезанные цветы!

– Тамара, может, у него дела были, – убеждала ее тетя Соня. – И вовсе это не веник, а чудесные розы.

– Дела у него? Это у меня дела были! Столько дел, что я о себе забыла. И на тебе – он явился, когда его не ждали. Карина, иди скажи ему, что его тут не ждали!

– Тамара, вот, халат надень и выйди к нему. Неудобно все-таки. Человек из города ехал.

– А ко мне не только из города едут! – возмутилась тетя Тамара. – Ко мне откуда только не едут!

– Поговори с ним.

– Велика честь. У меня дел полно.

– Да какие у тебя дела?

– Вот, вот мои дела. Каринка, иди сюда. Ну-ка? Конечно, она горячая. Ее лечить срочно нужно. И сглаз снять. На ней такой сильный сглаз, что я даже не знаю.

– Ты уже сняла с нее сглаз, – хохотнула тетя Соня, – и температуры у нее нет.

– Каринка, скажи, тебе плохо? Быстро говори. – Тетя Тамара испепеляла меня взглядом.

– Да, мне плохо, – промямлила я.

– Вот! Ребенок на здоровье жалуется, а ты тут хихикаешь. Вот сама к нему иди и говори, что я ребенком занимаюсь. Каринка, быстро покажи, как тебе плохо.

Мне и вправду стало нехорошо. Живот крутило так, что я даже согнулась. Так что врать не пришлось.

– Ну вот, договорилась. Чтоб у меня язык отсох! – воскликнула тетя Тамара. – Соня, неси воду и траву.

Тетя Соня, посмотрев на меня, тоже ахнула и кинулась в дом, на ходу запахивая полы халата. Тетя Тамара, вся в пятнах несмытой грязи, приподняла меня и повела к дому.

– Что стоишь? Видишь, ребенок болеет! – прикрикнула она на мужчину, который уже и без того был готов исчезнуть. Тетя Тамара появилась перед ним в нижнем белье, и бедный Виктор Ильич открывал рот, будто ему не хватало воздуха. Но тете Тамаре было все равно, как она выглядит. Она довела меня до кровати, напоила отваром и положила на лоб полотенце.

– Слушай, ты мне уже надоела, – сказала она мне. – Ты меня позоришь своим поведением. Какая из меня знахарка, если я одну девочку не могу вылечить? Что будут про мои отвары говорить? Что я плохо их варю? О себе не думаешь, так обо мне подумай. У меня знаешь какая репутация? Все, чтобы больше никаких болезней. Чтобы завтра у меня как Наталка была! Поняла? Иначе тебе горькой травы заварю и пить заставлю!

Я кивнула и заплакала.

– Да что же это за ребенок на мою голову! – ахнула тетя Тамара. – То болеет, то в облепиху лезет, то слезы льет. Ты знаешь, я детей вообще не люблю. Будешь много плакать, станешь соленой, так я тебя в печке без соли запеку и съем! Поняла?

Я выпучила глаза от страха.

– Что ты ее пугаешь? – пришла мне на выручку тетя Соня, влетевшая в комнату на мой протяжный вой.

– Слушай, она даже шуток не понимает. Я ее рассмешить пытаюсь, а она плачет. Наталка так хохотала, когда я ее съесть обещала, а она плачет. Он ушел? – тетя Тамара кивнула в сторону улицы.

– Нет, стоит. Но тоже бледный, – засмеялась тетя Соня. – Мне кажется, он нас испугался.