Однако вызвать ревность поэту не удалось: Анета Оленина не любила Пушкина, хотя была в восторге от его произведений и многие из них знала наизусть. Её сердце тогда принадлежало другому. Предметом нежных воздыханий девушки, причём тоже безответных, был блестящий офицер Алексей Яковлевич Лобанов – Ростовский, осенью 1828 года за храбрость и большие заслуги при взятии Варны получивший орден св. Георгия и генеральский чин. Ему было тогда 32 года, он уже успел овдоветь и имел на попечении троих маленьких детей. Занятый своими проблемами, он, видно, не обращал на Анету особого внимания, хотя и вел себя с нею по – светски любезно. Она поняла это весной 1828 года и написала в дневнике: «29 марта я сердце своё схоронила и навеки». Анета умела хорошо скрывать свои чувства за напускной весёлостью, и даже родные не догадывались о её переживаниях, о которых знала только близкая подруга Мария Эльмпт. Здесь вновь просматривается сходство юной Олениной с Татьяной Лариной. Хотя к лету сердечная рана Анеты затянулась, дневниковые записи говорят о том, что при каждой встрече с Алексеем её прежнее чувство оживало. Его можно сравнить с занозой, надолго застрявшей в девичьем сердечке, которая больно колет, стоит только её чуть тронуть. Несколько минут разговора с любимым на светском рауте в апреле 1829 года казались ей раем и счастьем, несмотря на то что она вовсе не идеализировала предмет своей любви и видела многие его недостатки. Сознавая, что брак с Алексеем невозможен, Анета считала, что ей предстоит выйти замуж по соображениям благоразумия и взаимной симпатии, но не по страсти. Она готова была подчиниться воле родителей, но такое будущее страшило её. «Что, Анета, что с тобою? Всё один ответ – я грущу, а слёз уж нет», – писала она по этому поводу, по памяти цитируя стих из LIX строфы I главы «Евгения Онегина». Девушка размышляла о трудных обязанностях жены, о возможных изменах будущего мужа, которому она, тем не менее, останется верна: «Как часто придётся мне вздыхать из – за того, кто перед престолом Всевышнего получит мою клятву повиновения и любви; как часто, увлекаемый пылкими страстями молодости, будет он забывать свои обязанности, как часто будет любить других, а не меня! Но я? преступлю ли законы долга, будучи пренебрегаема мужем? Нет, никогда! Жизнь не вечна, и хоть она будет несносна, я знаю, что после неё есть другой мир – мир блаженства. Для этого мира и ради долга перенесу все несчастья жизни до самой смерти, которая спасёт меня от горя». Эти слова не отражение светской морали, не ханжество и не гордость перед слабостями других. Они идут из глубины души Анеты Олениной, которая была искренне верующим человеком. Эти слова – скрытый укор поведению развращённой молодёжи, к которой девушка относила и Пушкина, увлёкшегося Закревской. Зная о его любви к себе и восхищаясь чудесными нежными стихами, Анета, видимо, не верила в долговечность и серьёзность чувств поэта, как не верил в них его ближайший друг Вяземский. Пушкин не казался Олениной подходящей партией.
От печальных размышлений Анету отвлекла встреча с Алексеем Петровичем Чечуриным, молодым хорунжим Казачьего полка. Юноша сразу показался ей близким к её идеалу внешне и внутренне: стройный, высокий, красивый, благородный, не испорченный развратом и светскими интригами.
Его рассказ о сиротском детстве и отрочестве в Сибири, о безответной любви, о встрече с декабристами в Чите тронул её, и она приняла в его судьбе самое живое участие. В дневнике Анета начала писать маленькую романтическую повесть или новеллу о юном благородном казаке, решившем добровольно участвовать в русско – турецкой войне и приехавшем за назначением в Петербург. Здесь он встретил необыкновенно умную, красивую, чувствительную, немного избалованную и чуть – чуть капризную девушку, Анету Оленину, окружившую его заботой и пониманием. Он раскрыл перед ней свою душу, а она пылко предостерегала неопытного юношу от излишнего доверия к светским молодым людям и просила никому не рассказывать о декабристах. По её приглашению он приехал в Приютино и скоро стал любимцем собиравшегося там кружка. Общение и весёлые игры на лоне прекрасной природы способствовали тому, что юноша влюбился в очаровательную девушку, но не смел ей сказать об этом прямо, написав признание на монгольском языке.