Читаем Наш влюбленный Пушкин полностью

В июне псковские просторыПленяют мирной красотой:Холмов лесистых косогорыПокрыты мягкою травой.Меж ними Сороть лентой вьётся,И голубеет гладь озёрВ лучах ласкающего солнца.Шумит листвой дубовый бор,Видны крестьянские избушки,Тропинки узкой поворот…Любуясь сельским видом, ПушкинПешком в Тригорское идёт,Одетый без претензий просто,С железной палкою в руках.Два пса его в посевах просаПугают лаем мелких птах.От веток сосен у развилкиИграют тени на лицеПоэта. Скоро год, как в ссылкеВ Михайловском, своём сельце,Живёт он, коротая времяВдали от шумных городов,Надзора забывая бремяСредь поэтических трудов.Он скрашивает быт унылыйВизитами в уютный домПрасковьи Осиповой милой…И вот он виден за прудом,Роскошным садом окружённый.Меж сочной зелени ветвейБелеют весело колонны.Подходит Пушкин. У дверейОставив двух собак пушистых,Идёт в столовую поэтПо анфиладе комнат чистых.Недавно подали обед.Вокруг Прасковьи молодыеУселись дочери гурьбой:Алина, Анна, Евпраксия —Одна прелестнее другой.Но он не внемлет оживлённойБеседе остроумных девИ взор бросает изумлённыйНа гостью, сразу оробев:Пред ним забытый и желанныйПрекрасный облик, милый взглядТой самой несравненной Анны,Что встретил он шесть лет назад.Поэт осведомлён, конечно,Что репутация уж год,Как у неё не безупречнаИз – за того, что не живётСо старым взбалмошным супругом.Она прошедшею зимойС Родзянкою, сердечным другом,Сошлась и вместе с ним письмоПрислала ссыльному поэту,В восторге от его стихов.Но видит Пушкин, что при этомНа Анне нет следа грехов,И кажется, как прежде, чистойЕё небесная краса,Лишь затаилась грусть в лучистыхОгромных ласковых глазах.Хозяйка, сидя с нею близко,Тотчас представила его.Он Анне кланяется низко,Не говоря ей ничего.В его улыбке и движеньяхНежданно скованность видна.Красавица молчит в смущенье:Давно желала и онаС поэтом знаменитым встречи,Кумиром страждущей души.И час настал, но в первый вечерВ далёкой от столиц глушиУ них не ладится беседа.Минуты медленно текут.По окончании обедаЕго в гостиную зовут.Алина, сев за фортепьяно,Играет вальс и менуэт.Поёт романс любимый АннаПод нежный аккомпанемент,Сначала исполняя соло,Потом с кузиною дуэт.И звуки дивной баркаролыС волненьем слушает поэт…Гостя в Тригорском, Пушкин частоТо дерзок с ней, то, молчалив,Сидит в сторонке безучастно,То шумно весел, и игрив,И остроумен, и любезен,Вдруг тешит байкою друзей,То скучен и неинтересен.Не сразу подружившись с ней,Ревнует он: за милой АннойУхаживает не один —И Рокотов, помещик странный,И Лёша Вульф, хозяйки сын.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии