Наш Современник, 2007 № 06

Одновременно многие выдающиеся русские философы XIX-го и XX веков обращаются и к собственно научной, теоретической разработке проблемы нации как формы существования человечества. Достаточно указать на такие имена, как Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, B. C. Соловьев, И. А. Ильин, Н. С. Трубецкой, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, Л. П. Карсавин, Л. Н. Гумилев и др. Немалое место проблема нации занимала в работах Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, И. В. Сталина.

При всех различиях и особенностях взглядов названных ученых, общественных и государственных деятелей их объединяет признание русской нации как антропологического, физического и духовного единства, имеющего глубокие генетические корни. Однако все это богатейшее наследие отечественной мысли отбрасывается нашими “реформаторами”. Нам навязывается виртуальное, извращающее сознание русского человека представление о нации и соответствующий этому представлению антинациональный образ жизни.

Выше мы говорили, что нация формируется на основе исторически предшествующих форм существования человечества: родовых союзов, союзов племен, народности (как общности людей, предшествующей образованию нации). Так сформировались, например, европейские нации, в том числе и русская. Преемственность и тождество между этими формами существования этноса - историческое и генетическое, то есть родственное между людьми, кровное. Это отнюдь не означает обособления, замкнутости этих форм по отношению к подобным формам других народов, этносов; напротив, продуктивность и развитие этих форм предполагает взаимодействие между разными народами, этносами. Более того, изоляция и обособленность грозит народу денационализацией. А. А. Потебня по этому поводу писал: “Для существования человека нужны другие люди; для народности - другие народности. Последовательный национализм есть интернационализм”. Но одновременно А. А. Потебня предупреждал, что во взаимодействиях и взаимовлияниях наций должна существовать определенная мера, нарушение которой приводит к отрицательным результатам в жизни нации, испытывающей такие воздействия и влияния.

Из таких посылок исходят, можно сказать, все отечественные этнологи, антропологи, философы. И. А. Ильин, А. А. Башмаков, Л. Н. Гумилев и др. утверждали, что нет чистых этносов. Но вместе с тем этническое тождество и непрерывность, подобно языку, сохраняется, несмотря на изменение общественных формаций, форм государственности, на возникновение в ходе общественной истории сословных, классовых и других различий внутри народа, влияние других этносов.

Хотя для образования нации необходима определенная общественная организация людей или форма государственности, развитие нации (этноса) имеет свои закономерности по сравнению с движением общественных формаций, государственных форм. Причем государство выполняет служебную роль по отношению к нации, народу. Наши “демократические” реформаторы ставят национальный вопрос с ног на голову, внедряя “этатическое”, государственное определение нации и, по сути дела, ликвидируя тем самым нацию как объективное антропологическое явление.

Многие русские мыслители подчеркивали служебную роль государства по отношению к нации, народу. Н. Я. Данилевский, например, писал: “Народность составляет… существенную основу государства, самую причину его существования, и главная цель его и есть именно охранение народности”. Такие же мысли высказывал и С. Н. Булгаков (отец Сергий): “…В иерархии ценностей государство стоит ниже нации, служит для нее органом и средством”. В свое время Н. А. Бердяев призывал решительно изменить отношение между русским народом и государством: “Государство должно стать внутренней силой русского народа, его собственной положительной мощью, его орудием, а не внешним над ним началом, не господином его”. Л. Н. Гумилев утверждал на основе обобщения огромного фактического материала, что развитие общественных формаций, форм государственности по сравнению с этносом (нацией, народом) имеет совершенно другую природу, а следовательно, другие циклы, содержание и закономерности. Этносы и общественные формации, государственные формы - это явления разного порядка. “… Каждый человек, - писал он, - является одновременно и членом общества, и представителем народности, но оба эти понятия несоизмеримы и лежат в разных плоскостях”.

Каждая нация образуется в конечном счете в результате родственных связей. Для С. Н. Булгакова нация - это не конгломерат перечисленных признаков, а живой, развивающийся организм, спаянный родственными отношениями: “Отечество (patria, patrie, Vaterland, fatherland…) есть только расширенное понятие отцовства и сыновства, собрание отцов и матерей, породивших и непрерывно порождающих сыновство”.