Наш Современник, 2007 № 03

— Подождите, подождите! — Она, как охотник к жертве, подходит поближе. — Так вы для России занимались любовью? Ведь вы занимались любовью, когда делали детей?

— Да, — смущается женщина.

— Вы занимались этим для себя! — радостно объявляет Лолита. — Вы занимались этим для себя, а не для какой-то России!

— Для России… — почти шепчет, но не сдаётся женщина.

Тут с Лолитой происходит катастрофа. Её мозговой компьютер завис. Мало того, что в нём не было суждений, которые с кровью впитала эта русская простушка, она ещё и не ожидала такого вопиющего непослушания. Сказано — брось, значит, брось, а тут: “…для России нарожала!”

Зрелище потрясающее. Режиссёр выхватывает из зала несколько лиц, и на лицах — у одних недоумение и даже страх, у других — проснувшееся достоинство. Режиссёру всё-таки надо кого-то показывать. Желательно было бы, чтобы кто-то смеялся над “глупой бабой”, но никто не смеётся. Опытная шоуменша проиграла этот поединок с простой русской женщиной. Но это поражение — одно на сотни экранных побед известной телеведущей над моральными устоями порядочных, скромных, честных жён и матерей.

Мы приходим в этот мир, чтобы своим присутствием улучшить его. Если невозможно улучшить, то хотя бы — не осквернить. Бабка Надя покупает в автолавке беленький платочек, тут же надевает его на голову, улыбается: “А что, веселей стало? Не будете теперь говорить, что баба Надя — старуха страшная?” — “Разве кто так говорил, баба Надя?” — “Вы не говорили, да я слышала. А теперь вот — красиво”.

Безусловно, заботясь об улучшении мира, нужно начинать с улучшения себя — и тела своего, и души. “В здоровом теле здоровый дух не всегда бывает” — гласит русская пословица. И правда.

А вот с виду симпатичная, молодая, стройная телеведущая — Ксения Собчак. Кажется — горы свернёт. Но какой хаос чёрной энергии несёт с экрана эта эффектная девица! С этим хаосом она ведёт за собой участников передачи “Дом-2” — тоскливых, инертных, словно рыбы в аквариуме, ребят. И в эту воронку засасывают тысячи и тысячи российских школьников и школьниц. Кто-то когда-то внушил Ксюше, что она очень яркая и талантливая, и она решила взлететь на небо и сиять там. Слава родителей, вернее, не слава, а шумиха вокруг их имён — обычная почва для звёздной болезни. И девочка теперь хвастается перед телеаудиторией — то внешностью, то одеждой, то обувью, стилем, властью, здоровьем, квартирой, всем, что есть у “блондинки в шоколаде”. Она ежесекундно вынуждена доказывать всем, и прежде всего самой себе, что она и есть та самая “стерва Ксюша”, какой должна стать во имя известности — тут нельзя употребить понятие “слава”, это слишком высокое слово.

Страшный комплекс Ксюши поражает других российских девчушек, брошенных родителями на произвол судьбы. Они теперь не разговаривают, а перекрикивают сами себя — в надежде, что кто-то их услышит, заметит. Это тоже комплекс ребёнка, брошенного с детства, которого никто никогда не слушал, с которым не говорили по душам, а только отшучивались, отмахивались, не любили, а делали вид, что любят.

Зло распространяется по России посредством “чёрного квадрата” телевизора до самых недоступных уголков, туда, где природа веками сохранялась в чистоте, сохранялась чистота души народа. Воспитываемая телевизором тяга к “настоящей” яркой, феерической жизни заслоняет жизнь реальную, здоровую, калечит и уродует здоровые чувства и устремления человека. В своё время родители этих детей тоже тянулись к неизведанной жизни. Но они ехали на комсомольские стройки, на учёбу, на службу родине, чтобы честным трудом заработать себе достойную жизнь. А нынешняя тяга к “настоящему” может привести молодёжь к деградации. Эта замена правды ложью не может восприниматься как правда. Подмена настоящего суррогатом, сокровища — подделкой. Псевдожизнь, какбыкультура, эрзацценности, прививаемые с экранов якобы успешными сливками будтобыэлиты и вместоаристократии на уровне подсознания, подменяют наши истинные чувства, мысли и желания. Всё это — хитрая ложь, которой нельзя спастись — можно только разрушить себя.

Полуголая Лолита полагает, что выглядит привлекательно, демонстрируя складки погрузневшего тела, но вместо красоты демонстрируется отчаянье по поводу её ухода. И зачем называть это отсутствием комплексов, если любая демонстрация отчаяния, любой вызов — это комплекс, вызов тем, от кого красота ещё не ушла, и беспомощное кривляние перед теми, кто умеет мудро, красиво и достойно стареть.