Наш Современник, 2007 № 02

Птицу можно воспринимать через слух и зрение. Есть ловчие птицы. Беркут у Аксакова. “Орлиное перо” — стихотворение Ю. Кузнецова. Вывод: работая с образом птицы, необходимо развивать воображение или оттолкнуться от случая, но обязательно преобразовать, а не просто пересказать увиденное. В стихотворении любой символ надо наполнять психологической жизнью, чтобы он жил. Необходима психологическая наполненность.

Одиночество

Одиночество началось с романтизма. Переводы Жуковского. Пушкин “Цыгане” — образ Алеко.

Отчуждение — производное от одиночества. Робинзон увидел чужой след — испугался. Паскаль: “Человек не может остаться наедине с собой, это страшно для него” (о мужчине). Античная мысль — познай самого себя — связана с человеком самим по себе. Русская пословица: “Идут двое: человек и баба”.

Одиночество связано с мужским началом. Паскаль писал, что человек кидается в игру, войну, чтобы отвлечься от самого себя. В христианстве было заложено понятие одиночества. Создал Бог Адама, потом пожалел его, что не хватает пары, создал Еву, чтобы не был одинок. Эта легенда, библейское предание, имела распространение не во времена первых христиан, а во времена Ренессанса, когда делался упор на человеческую ценность. На самом деле эта легенда подвержена сомнению: неизвестно, каким образом была создана Ева — слишком поэтический образ. Адам — из праха, глины, Ева — из ребра.

“Познай самого себя” — Дельфийский оракул. Сейчас это проповедуют люди, которые исповедуют индуизм в духе Рериха, но это может касаться только мужчины. Когда женщина одинока, она или подражает мужчине, или сходит с ума. Пифагор: единица — все; двойка — женщина. Сразу нужен третий — ребенок. Троица появилась, когда разделилась единица. Три богатыря, три пути — все время троица, вплоть до 10. Десять — идеальная единица.

Кьеркегор вывел понятие не одинокого, а единичного. Отвергал своей философией Маркса.

Один — един. “Един есть Бог, един Державин”. Здесь нет одиночества, выведена единица, в которой и Ева, и ребенок. В Библии одиночество только мужское. Ева появляется уже не одна.

Пушкин: “Ты — царь. Живи один”. Существует народное представление соборности, когда люди собираются и едины пред Богом.

Были одиноки такие люди, как Толстой, Достоевский. Не было друзей, только приятели. У Толстого — Фет. Пресловутый уход Толстого — это уход от собственного ребра, от Евы, но не к Богу. Одинок был, домашние допекли. Бог размножился: и Христос, и Будда, и Конфуций.

Мужская мысль учитывает: познай самого себя. Женщина познает не себя, а мужчину. У женщины познание одно — ребенок.

Остатки мебели круша,

Ты между стен устал скитаться.

Не может грешная душа

Наедине с собой остаться.

Противопоставление этому чувству — соборность. Надо сохранить сознание православного человека. Государство — вынужденная система, не объединяет высшей идеей, божественной.

Развивалась эта тема в ХIХ-ХХ вв., в связи с оторванностью не только от корней, а с отходом от религии, обмирщением религии. Отход человека от Бога и отчужденность в обществе городском. Все поэты городские (дворяне) обращались к Богу от одиночества. К духовному одиночеству ведет себялюбие.

Себялюбие — старинное состояние, выраженное в греческой мифологии: Нарцисс, он одинок. Все самовлюбленные люди, как правило, очень недалекие, небогатые душой, грубые. В литературе много таких типов.

Б. Паскаль: “Человек себя любит, бежит от себя”. Его мысли о себялюбии: “Суть себялюбия и человеческого “я” в том, что любит себя и печется только о себе, но как быть? Не в его силах исцелить возлюбленный предмет от слабости. Хочет быть великим, но сознает, что ничтожен. Это противоречие рождает самую преступную из страстей — ненависть к правде. Старается вытравить ее из сознания своего и окружающих, скрывает свои недостатки, не признается в них и негодует на того, кто указывает. Когда люди указывают на недостатки — делают добро, помогая исцелиться от недуга. В сердце чувства прямо противоречивые: ненавидим правду, любим, когда заблуждаются в нашу пользу. Разве обманывать справедливо? Ненависть к правде в большей или меньшей мере присуща всем, так как всем присуще себялюбие. Если человек хочет расположить нас к себе, будет обходиться с нами так, как мы сами того желаем”.

Тьмы низких истин нам дороже

Нас возвышающий обман.

Католическая религия не требует публичного покаяния в грехах. Нельзя вводить в обман только Бога. Невиданное милосердие и кротость. Но и это кажется суровым — бунт многих европейских стран против церкви.