Наш Современник, 2007 № 01

Все обещанное, скверное сбылось с лихвой. Хорош, ничего не скажешь, и вовсе недосягаемый для “освобожденных” образец общества зрелого тэтчеризма — Англия. Уилл Хаттон приводит раскладку социального расслоения в Великобритании конца 90-х: 40:30:30. Первые — устойчивый средний класс. Вторые — семьи с неустойчивыми, но сносными доходами. А последняя треть — попросту отверженные. Хваленая же накопительная пенсионная система основана на простом принципе — “плати, пока ноги носят”. Если прикинуть по социальным стандартам Великобритании, то 90% нынешних россиян заведомо попадают в категорию отверженных. И лишь 5-10% удачников и хватов лопаются от довольства. Коллективизм “нехорош”, но какова же моральная цена, которую придется заплатить за вхождение в либеральное “благое общество”? Тот же Уилл Хаттон отвечает как есть: “Сочетание алчного индивидуализма и новых форм отверженности”. Таков “наложенный платеж” путешествия через “долину слез”.

Подлость наших образованцев и либералов в том, что они скрыли от нашего “простеца” науку, которую преподали им на Западе дарендорфы и хаттоны. Ничего вам не обломится! Если по-простому, без обиняков — таков был их посыл.

Либеральные сороки и монархические воздыхания

…Появление подобной лжеаристократии будет вещью скверной.

Михаил Меньшиков

Если новорусский уклад что-то и позаимствовал на Западе, то убеждение — “пусть проигравший плачет”. Этот заемный, чуждый нрав пронизал нынче все слои общества. Происходит окончательное размывание, расщепление великоросского и советского коллективизма, а на поверку — и всего нравственного основания общества. Некий воинствующий либерал Самуил Лурье на “Эхе Москвы” совсем, бедняга, истомился: когда же ельциноиды станут преобладающей популяцией? И он, загибая пальцы, радостно утешается: что ни год, прибавляется миллион “западоидов” — туземцев, в сердцах которых звездно-полосатый флаг вызывает мление и почтение. Пылкий наш Самуил, словно квочка, кудахчет над птенцами в опасении, что питерские “силовики” совратят “поколение пепси”.

Другое странное, ретроградное новорусское поветрие: вдруг все воспылали монархическими чувствами в связи с событием переноса праха великомученицы-императрицы в Санкт-Петербург. Это деликатное, скорбное семейное событие для фамилии Романовых, которое требовало такта и сдержанности и от российской власти, превращено было ею в громкое шоу и неистовое “монархическое” радение.

Когда денежные мешки из простолюдинов вдруг воспылали монархическими чувствами, за этим есть какой-то подвох. Не домогалась ли власть олигархов некой новой, добавочной легитимности для себя, воздавая почести памяти августейшей особы и заискивая перед Рюриковичами? Известно, что потомки Романовых, в третьем поколении обитающие на Западе, очень сдержанно, а некоторые и с порицанием отнеслись к той всесветской шумихе, которую устроил кремлевский пиар в Санкт-Петербурге.

Между тем либеральные сороки на новорусском радио наперебой, под сурдинку, потребовали реституции. Речь идет о возврате национализированного сто лет назад имущества царской знати. Большевики, дескать, посягнули на “священную” частную собственность. Но и здесь настоящие Рюриковичи не стали им подпевать, потому что уловили торгашеский умысел, а не дух справедливости в домогательствах непрошеных реституций со стороны менял, растащивших достояние России советской.

“…Что такое неограниченная монархия? — спрашиваю я вас. — Это та же республика, но доведенная до полнейшего своего воплощения. Это республика, выражающаяся в одном лице”. (“Благонамеренные речи”). Щедрин написал об этом с сарказмом, как о какой-то фантасмагории. А наши придворные льстецы и думские “медведи” заговаривают про то же самое чуть ли не всерьез.

“Страна, управляемая Случаем”?

…Надо, мне кажется, хвалить и любить не славян, а то, что у них особое славянское, с западным не схожее, от Европы обособляющее.

Константин Лeoнтьeв